— Миша? Уже вернулся с аэродрома?
Всегда аккуратный, чистый, приглаженный, Андрей Викентьевич имел сегодня необычный вид. Его брюки были в земле и глине. Рукава рубахи закатаны. Жилистые руки перепачканы до локтей. С мокрой тряпки, которую он держал, на землю стекала жидкая грязь.
Миша подумал, что Андрей Викентьевич чистил «Победу». Вероятно, ее ночью здорово заляпало.
— Я не был на аэродроме, — ответил Миша. И так как старик стоял на самой тропинке, попросил:
— Разрешите пройти, Андрей Викентьевич. Я очень спешу.
— Постой, постой, — старик подошел еще ближе. — Значит, ты сегодня ночевал дома?
— Дома, — сказал Миша. И тут же вспомнил:
— А что у вас с «Победой» ночью случилось? Мотор отказал?
— Мотор? — удивился Андрей Викентьевич. И вдруг он снова заулыбался, весело, добродушно, как всегда. — Конечно, мотор… Ты видел, как мы… как я ее толкал? Хе-хе… Ишь глазастый какой! Молодец!.. Понимаешь, забарахлила вдруг. Вероятно, карбюратор… А куда ты, собственно, так несешься? Помог бы мне немного. Кататься вы все охотники, а как работать… Хе-хе…
Вот это уж несправедливо. Миша всегда охотно возился у машины. Но сейчас…
— Сейчас не могу. Андрей Викентьевич… Понимаете, пошли мы с Витей — он из тридцать четвертого дома, мой друг. Толстый, очки носит, знаете? — пошли с ним в подземный ход…
Андрей Викентьевич выронил из рук тряпку. Миша нагнулся и поднял ее.
— Спасибо… Так, значит, вы пошли… И что же дальше?..
— Ну и Витя там пропал. Как сквозь землю провалился. Понимаете, вместе шли и вдруг его не стало…
— Ай-яй-яй, — покачал головой Андрей Викентьевич. — И что ты сейчас думаешь делать?
— Да вот, бегу к его папе. Надо собрать людей, искать его. Весь форт перерыть. Ведь он никуда не мог деваться…
— Да, да, — рассеянно сказал старик, думая, видимо о чем-то своем. — Ой, что это я! — Он хлопнул рукой по лбу. — Совсем от старости память потерял… Миша, ведь тебя папа искал… Пусть, говорит, сейчас же садится на попутную машину — и на аэродром. Ты ему очень нужен.
— Потом поеду, Андрей Викентьевич…
Миша шагнул вправо, чтобы обойти старика. Но Андрей Викентьевич взял его за плечо.
— А ведь ты молодец, что так за своего друга беспокоишься… Ладно уж, помогу тебе… Не сомневайся, — усмехнулся он, заметив неуверенность на лице Миши. — Ты не смотри, что я стар. Хе-хе… Ведь я здесь живу давным-давно. Все ходы и выходы знаю. Найдем твоего друга… Вот так.
Андрей Викентьевич бросил через забор грязную тряпку и, по-стариковски волоча ноги, пошел по тропинке к своему домику. Миша, все еще сомневаясь, последовал за ним.