Миша высунул голову в слуховое оконце, подтянулся на руках и вспрыгнул на крышу. Ого, какая теплая! И день, кажется, был не особенно солнечным, а жесть как нагрело!
Он снял тапочки и, стараясь не греметь, прошел по крыше к своему излюбленному месту у трубы. Улегшись, стал смотреть на реку. Отсюда, как на ладони, был виден новый железнодорожный мост — стройный, красивый, удивительно легкий.
Вдалеке раздался протяжный гудок. Приложив руку ко лбу — солнце било прямо в глаза — Миша увидел поезд. Он вышел из леса и теперь торопился к мосту. Паровоз казался маленьким, хлопотливым, а вагоны были совсем как игрушечные.
Состав въехал на мост, растянулся на нем длинной лентой. Стук колес сделался громким и четким. Затем поезд прокатил мимо сторожки, мимо старого форта на берегу реки и скрылся за пригорком.
Миша опустил подбородок на сложенные руки и тяжело вздохнул. Люди куда-то едут, куда-то спешат, а ты вот сиди здесь, на месте — и все тут!
Да, неудачно складываются каникулы в этом году. Сначала заболела мама, и ее положили в больницу. Сама собой отпала поездка к дедушке на Рыбье озеро, о которой Миша мечтал всю зиму. Потом у папы на аэродроме началась какая-то большая работа, и его не пустили в отпуск. Да что там отпуск — он по суткам не бывает дома. Возись тут с Толиком да вари обеды! И еще погода стоит все время неважная.
Правда, в этом потоке сплошного невезения сегодня появился небольшой просвет. Папа обещал приехать к девяти вечера и забрать Мишу и Толика на аэродром. А сегодня четное число. Значит, ночью будет рейсовый из Киева, и Миша сможет, наконец, побывать на самолете. Смешно сказать: папа работает начальником охраны аэродрома, а он еще ни разу не посмотрел, как выглядит внутри настоящий большой самолет. Один только «кукурузник» и видел. Просто даже неудобно перед ребятами…
Звякнула жесть. Миша поднял голову и посмотрел назад. Из слухового оконца показались полные загорелые руки, копотко остриженная голова. Сверкнули на солнце стекла очков. Витька!
Жесть загремела.
— Эй, ты! Поаккуратнее, — негромко сказал Миша. — Услышит дядя Ерофей, — в два счета сгонит. Он вчера шум поднял, что мы крышу проломим.
Витя зашагал осторожнее, но когда он стал опускаться рядом с Мишей, снова раздался стук.
— Что там у тебя? — нахмурился Миша.
— Камень. В кармане, — лаконично пояснил Витя.
Камень… Снова принялся за свои краеведческие дела. Вот человек! В кружке одни девчонки, а он у них вроде как за председателя. Дружи с таким!
Миша отодвинулся от Вити, давая понять, что сердится. Но на Витю это не произвело впечатления. Он лежал, подперев руками голову, и смотрел вдаль. Миша обождал еще немного: может быть, в нем все-таки заговорит совесть?.. Где там!
