До стола, на котором стояла лампа, было всего каких-нибудь два метра. Андрей Викентьевич сделал незаметное движение, потом еще одно… Теперь уже можно дотянуться.
Левая рука Андрея Викентьевича потянулась к белой кнопке выключателя лампы. Глаза у него расширились, как у безумца. Нажать и…
И вдруг Андрей Викентьевич почувствовал, что его руку сжало, как в тисках.
— Зачем вам лампа понадобилась? Потемнело в глазах? Отойдите в сторону! Ну! — приказал мотоциклист в кожаной куртке.
Перебор колес прекратился. Поезд миновал мост.
Старший лейтенант подошел к столу и осторожно приподнял лампу. От нее шло два шнура. Один к штепселю, — а другой… Другой провод шел вдоль стены. Он вел в закрытый люк.
— Поднимите крышку…
В глубине погреба нашли Мишу. Толик бросился к нему с радостным воплем.
— Поймали их? — спросил Миша, отстраняясь от его чересчур стремительных объятий.
— Поймали, дружок! Куда они денутся, — сказал старший лейтенант.
— Слышишь, Витя! Их поймали! — крикнул Миша куда-то в сторону. Старший лейтенант посветил туда и увидел дверь. Она была крепко заперта. Пришлось высадить ее плечом.
За дверью сидел толстый мальчик в очках. Его лицо было вымазано чем-то черным, он был весь в грязи. С исцарапанных губ стекала кровь, и он то и дело сплевывал ее.
На земле валялись два разорванных конца провода с эбонитовой оболочкой. Того самого провода, который шел от настольной лампы…
Миша лежал на крыше и, зажмурив глаза, жарился на солнце. Не надо было ни варить обед, ни воевать с Толиком — он был свободен, совсем свободен. Лето теперь уже не казалось ему пропащим. Мама выздоровела, и вот уже несколько дней, как вернулась из больницы.
Сзади загремела жесть.
— Нельзя ли потише? — лениво бросил Миша. — Дядя Ерофей во дворе.
Витя опустился на крышу рядом с ним. Оба молчали.
— Почему не пришел на реку? — не выдержал, наконец, Миша.
— Кружок…
«Кружок, кружок… Знаешь, что ребята говорят?» — хотел было по привычке сказать Миша, но тут же спохватился.
Он посмотрел на реку. Из воды поднимались могучие быки, похожие на громадные каменные головы с выдвинутыми вперед прямыми носами-волнорезами. Над макушками быков пролетало стальное тело моста, одетое в причудливые кружева ферм, балок, перекрытий. Новый мост казался стремительным и легким, словно застывшая в полете стрела. И вместе с тем он стоял уверенно, твердо, будто родился вместе с рекой, навечно соединив ее берега.