Однако армия Ахмата шла по правому берегу Оки. Миновала Мценск, Любуцк, Одоев и вышла к Воротынску. Сам же царь Иван расположился в Кременце, между Медынью и Боровском. В стане русских беспокойство. Все силы Ахмата расположились западнее, чем ожидалось. Вместе с ханом шли его племянник Касим и шесть царевичей.
Замысел хана в русском стане разгадали, Ахмат хотел соединиться с войском Казимира и объединёнными силами сломить оборону русских и двинуться к Москве. Татары жаждали трофеев в богатом городе, деньги за все годы, что Иван платить отказывался.
Русским пришлось перебрасывать конницу и пешцев к Калуге и на берег Угры. Из Твери подоспела рать Михаила Холмского и Иосифа Дорогобужского. Конница русская патрулировала берега, у бродов сильные заставы выставили, с пушками и пищалями.
Ордынское войско вышло к Угре сразу в нескольких местах шестого октября. Ширина реки в этих местах от 80 до 100 аршин или 120–140 метров. Разведка ордынская стала прощупывать броды. Но русские местность знали. Стоило татарам сунуться, тут же палили из пушек, тюфяков и пищалей. Татары, постреляв от злости из луков, отступали.
Фёдор вместе со своим полком тоже был на Угре. Как сотник командовал заставой. Но все действия татар и даже местность точь-в-точь повторяли то, что происходило восемью годами ранее, в 1472 году. Только тогда Фёдор был молодым и неопытным дружинником. А сейчас опытный сотник и оценивал ситуацию по-другому. Опасался Фёдор, что стояние войск царских растянулось на шестьдесят вёрст, от Калуги до Юхнова. Ударь Ахмат в одном месте всеми силами, и остановить такой прорыв тяжело будет, а то и невозможно. А до Москвы рукой подать, и в столице только городская стража осталась.
Старший пушкарь Фёдору подчинялся, хоть и к Пушкарскому приказу относился. Коней своих и пушкарских с подводами для перевозки пушек в роще неподалёку спрятали от жадных взглядов татар да стрел их. Зато другой берег голый на несколько вёрст. Три дня татары разведку проводили. Сунутся на конях на брод, а Фёдор командует пушкарям:
– Пли!
Палили из всех стволов сразу, чтобы как можно больший ущерб нанести. И наносили. После каждого залпа один-два ордынца с коней убитыми падали, да лошади. Тоже ущерб, для татарина вдали от своих степей конь – всё. И транспорт, и печка в холода, а когда голодно, то и еда.
Фёдор, как и заставские, полагали – отпугнули поганых. Но утром восьмого октября впереди, на другом берегу, туча пыли показалась. Фёдор сам на дерево влез, хоть по чину непотребно. И ахнул, увидев приближающееся войско татарское. Тут же пушкарям крикнул: