– Говори все, как есть. Для меня важна правда. Какой бы она ни была.
– Молодой князь сказал, что будет прикрывать отступление отца. Я и те, кто воевал под его началом, хотели остаться, хотели умереть рядом со своим господином, но он приказал нам следовать за воеводой. Князь Мирча мне, лично мне, так и сказал: «Защити моего отца, я верю в тебя», – а потом ринулся в самую гущу боя. Но мне не суждено было исполнить его приказ… Мы вырвались из окрестностей Тырговиште с большими потерями, с князем осталось всего несколько десятков человек. Его высочество хотел пробиться к турецкой границе, искать убежище у султана, но здесь, неподалеку от Снагова, нас настиг отряд венгров. Был жаркий бой, а потом чей-то меч едва не раскроил мою голову. Когда я вновь увидел свет – все было уже кончено. Братья-монахи рассказали мне, что князь продолжил отступление, и враги не сумели догнать его. Некоторые утверждали, будто воевода вместе с остатками своего отряда попал в топи, где все и утонули, царство им небесное, – он вновь перекрестился.
– Отведи меня туда.
– Да, твое высочество. Я покажу то место, где в последний раз видел князя Дракула.
Лодка была готова незамедлительно, и хотя время шло к вечеру, мы с монахом поспешили отправиться в путь. Драгомиру я велел остаться в монастыре, хотя он, исполняя свой долг, горел желанием последовать за мной. Иоанн сел на весла, лодка накренилась, едва не зачерпнув бортом воды, и легко заскользила по глади озера. Снова подул холодный, выстуживавший душу ветер.
– А что же было с тобой, Иоанн? Ты остался в монастыре?
– Не сразу, твое высочество. Подлечившись, я вернулся в Тырговиште, но… Нехороший это город, много в нем несправедливости и зла творилось. Не мог я идти на службу к воеводе Владиславу. Я все время молодого князя вспоминал, как я мог служить тому, кто его убил? А Снагов меня звал… Это особое место, благодатное. Оно не отпускает тех, кто приходит сюда, снова зовет. Так я и вернулся в обитель, постригся в монахи. Суета мирская до добра не доводит, а здесь покой и Божья благодать. Молитва душу очищает, а труд – лениться не дает. Особенно зимой здесь нелегко бывает, когда мороз да ветер. Но Бог терпел и нам велел…
Вскоре днище лодки заскрежетало о песок, мы вышли на берег, углубились в чащу леса. Идти было нелегко, но монах прекрасно помнил дорогу, словно совсем недавно проходил по этим глухим местам.
– Вот, твое высочество, на этой поляне мы и приняли бой. Дальше топи начинаются и по правую руку, и по левую, а посередине – небольшой коридор. Князь и еще несколько человек по нему пошли, а мы здесь остались тыл прикрывать.