Осенняя ночь была до бесконечности долгой. Уже давно закончился скоротечный бой, стихли предсмертные крики пленников, а солнце не спешило подняться над горизонтом, чтобы озарить скупым светом место жестокого побоища.
Проспав несколько часов, я приказал готовиться к выступлению. Времени было достаточно – к крепости следовало подойти в сумерках, в то время, когда трудно отличить врага от друга, а своего от чужака. О классическом штурме такой хорошо укрепленной цитадели, как Джурджу, не могло быть и речи, поэтому я пошел на хитрость, велев своим воинам переодеться в турецкое платье, дабы османы приняли наш отряд за отряд вернувшегося Хамзы-паши. Захватив подъемный мост и ворота, мы могли проникнуть в крепость и пропустить внутрь основную часть валашского войска, скрывавшегося в лесах в непосредственной близости от крепости. Лично проверив одежду и амуницию своих людей и убедившись, что они хорошо подготовились к маскараду, я вскочил на коня Хамзы-паши и отдал приказ выступать.
В сумерках мы достигли окрестностей Джурджу. Стены крепости нависли над нами словно отвесные скалы, и в душу вползла холодная змейка страха. В жизни наступают моменты, когда воля человека может изменить ход судьбы, избрать новое будущее. За этими стенами меня караулила смерть, но я боялся иного – боялся последствий принятого мною решения… Однако отступать было поздно. Подъехав к крепости, я громко крикнул по-турецки, приказав открыть ворота. Мое появление, похоже, никого не удивило, вскоре раздался скрежет лебедок, и подвесной мост со стуком опустился на свои опоры. Конь бея привычным шагом ступил на настил моста.
Окованные железом ворота крепости открывались медленно и словно неохотно. Скосив глаза, я посмотрел на стоявшего сбоку Драгомира. Он был невозмутим, но я слишком хорошо знал этого человека, чтобы понять – он готов к бою. Наконец, дубовые створки распахнулись. Копыта лошадей дробно зацокали по мосту, и всадники один за другим въехали в ворота Джурджу.
– Вперед! – скомандовал я и, обнажив клинок, начал без разбора рубить находившихся поблизости турок.
Схватка у ворот только началась, а к стенам из леса уже хлынула потоком основная часть моей армии. Паника моментально охватила ряды защитников крепости, они бросились врассыпную, даже не пытаясь сопротивляться. Смерть неотступно следовала за ними, и вскоре земля у ворот Джурджу стала скользкой от крови, а валявшиеся повсюду трупы начали мешать движению всадников. Город тем временем наполнили крики, и всполохи огня все сильнее разгорались на фоне черного неба.