Валахия, Бухарест, 16 ноября 1476 года
Небо на востоке серело. Предрассветный холод сковал землю, сделал хрупкими ломавшиеся под ногами травинки. Силуэт грозной крепости ясно вырисовывался на фоне серого неба, притягивая к себе взгляды и пробуждая в душе отчаянный азарт готового ринуться в смертельную схватку воина. Два всадника в блестящих доспехах издали рассматривали вражеские укрепления.
– Бухарест по праву считают самой надежной и укрепленной крепостью на границе Османской империи. Его нелегко будет взять.
– Не знаю, Гергина, прав ли ты. Не стены, но люди определяют неприступность крепости, а теперь, после того, как мы взяли Тырговиште, вряд ли в войске Басараба Лайоты царит крепкий боевой дух. Хотя, с другой стороны, князя загнали в угол, а значит, он будет сопротивляться яростно и отчаянно, пока его не предадут самые верные люди. Или он бежит… Но этого, Гергина, мы не должны допустить! Врага надо уничтожать сразу, не раздумывая, иначе однажды он обязательно придет за тобой. Принеси мне голову Лайоты, Гергина!
– Слушаюсь, твое высочество.
– Я рассчитываю на тебя, но остерегайся Батори, – от этого «союзника» больше проблем, чем от всех врагов вместе взятых.
– Драгомир не сомневается в том, что Батори плетет интриги, встречаясь с лазутчиками Лайоты, и сам думаю так же. Этот венгр нам только палки в колеса вставляет, да и взгляд у него слишком честный, а речи сладкие, – не люблю таких людей. Они насквозь лживы. Тот, кто кажется слишком хорошим, на самом деле плох. Эх, если бы можно было от него отделаться…
– Нельзя, Гергина. До тех пор, пока я не верну себе престол, нам придется исполнять все прихоти короля.
Всадники замолчали, продолжая рассматривать крепость. Солнце поднималось быстро, и первые его лучи уже озарили верхушки сторожевых башен. Осень приносила умиротворение. Однако утренний покой был обманчив – в любую минуту тишину могли сменить воинственные крики, звон стали, ржание обезумевших в хаосе боя лошадей. Война пришла бы на смену миру, смерть – жизни, стоило только отдать приказ. Но Дракула медлил, задумчиво глядя на крепость, которую сам заложил чуть больше десяти лет назад. Нет, никому не дано было предугадать свою судьбу и то, куда приведет дорога жизни. Никому… Разве Влад Дракула мог подумать, что ему предстоит под венгерскими знаменами освобождать родную землю? Разве предполагал он, что когда-то начнет опасаться своего друга Штефана? А теперь Влад часто задавал себе вопрос, спрашивая, кто первым предаст его – враг Батори или друг Штефан?
Отношения с Молдовой складывались непросто. Потерпев поражение при Разбоенах, Штефан посчитал виновником своих неудач Дракулу, который не пришел на помощь вовремя. Оба прекрасно знали, что расстановка сил в этой политической игре зависела не от них, но князь Молдовы предпочитал выглядеть обиженным. Тем не менее тридцатитысячная смешанная венгерско-валашско-сербская армия, выйдя из Брашова осенью этого года, соединилась в долине реки Ойтуз с пятнадцатитысячным войском Штефана, и союзники начали совместное наступление на Валахию.