– Я могу дать тебе много. Больше, чем ты когда-либо сможешь иметь, даже удачно воруя. Будешь жить во дворце, как придворный…
Конан покачал головой:
– Ты, делая такой подарок, забыла об одной мелочи, которая очень важна для меня. А я не просил и не буду просить ее у тебя.
– Всего-то одна мелочь! Какая же, варвар?
– Моя свобода, – Киммериец улыбнулся улыбкой загнанного стаей гончих волка. – И вот ее-то я добуду себе сам.
В темных глазах принцессы Замора блеснуло удивление.
– Неужели ты и вправду надеешься победить всех моих воинов?
– Они смогут убить меня. Но это тоже свобода. Свобода погибнуть в бою, но не быть рабом.
Уставившись на него, принцесса произнесла, словно не замечая никого вокруг:
– Невероятно. Свиток говорил правду. – Она резко тряхнула головой, словно возвращаясь к действительности, и сказала: – Ты будешь у меня на службе, Конан, и ты еще попросишь моего дозволения на это.
Высокий воин с резным золоченым львом на груди вступил в разговор:
– Негоже тебе торговаться с этим. Позволь мне заняться им, и мы доставим его в Шадизар запакованным в сети, как его дружка.
Не отрывая глаз от Конана, Тарамис сделала движение, словно отгоняя муху:
– Помолчи, Бомбатта.
Она протянула руку к Киммерийцу, ладонью вверх, словно изучая пальцами что-то. Груди Конана коснулся легкий ветерок. Он почувствовал, как шевельнулись все до единого волоски на руках. Он сделал шаг назад. Поудобнее поставив ноги, он покрепче сжал рукоять меча.
Пальцы Тарамис опустились, и она повернула голову к сооружению, возведенному Конаном:
– У каждого человека есть самое сокровенное желание. Что-то, ради чего он может убить и может отдать свою жизнь.
С воротника туники она сняла золотую цепь с мелкими звеньями, с которой свисала капля алмазного кристалла чистой воды. Она зажала камень в левой руке, а правой показала на грубый алтарь:
– Смотри, Конан. Ты увидишь то, что ты ищешь.
Между ее пальцами, снимающими кристалл, забились сполохи алого пламени. Лошади всадников взволнованно заржали. Лишь конь Тарамис стоял неподвижно, хотя и вытаращив от ужаса глаза. Его бока ходили ходуном. Вспышки шли одна за другой, все чаще и чаще, и вот уже непрерывный поток ярко-красного света, исходящий из ее кулака, осветил все вокруг.
Неожиданно голые камни алтаря заполыхали, словно сгорая в огне. Лошади воинов в страхе попятились. Захоти Конан сейчас убежать – он вряд ли бы встретил хоть какое-то сопротивление. Все всадники были заняты лишь тем, чтобы удержать охваченных страхом скакунов. Но Киммериец даже не обратил никакого внимания на это. Другое приковывало его взор: на алтаре среди языков пламени появилась лежащая фигура. Женщина с прекрасными золотыми волосами, рассыпавшимися по плечам, с красивым телом, совершенно не тронутым ни тлением, ни пламенем, бушевавшим вокруг.