— ХаГарк!
— ХаГарк, — отозвался я, соглашаясь. Этот находившийся во мне человек, которого они называли Толаром, подавлял волю и подчинял себе тело, но над разумом моим был не властен. Не перешла ко мне и его память, за исключением отдельных обрывочных и разрозненных во времени картин. Поэтому, только когда Урук произнёс название давно разрушенного города, я понял, что он и является целью нашего похода.
Но нам не удалось добраться до этих почти забытых руин незамеченными. Как только мы стали спускаться по наружному склону горной цепи, защищающей Долину, я почувствовал, как спину между лопаток будто бы кольнуло что-то. Я невольно напряг слух, зрение, даже обоняние. И понял, что в ночи разлито зло. Угроза была явной и достаточно сильной для того, чтобы принять все меры предосторожности. Я не мог, не имел права рисковать жизнью, ибо моя жизнь мне уже не принадлежала.
И вдруг в сознании моём вспыхнули слова, которые снова были не моими:
«Внимание, приближаются Тёмные…»
Я не был наделён Даром, вернее, не я, а Йонан. Но что я знал о способностях Толара?
Порыв ветра принёс снизу густое зловоние. Это были не фасы, нет, это — Серые. Не люди и не звери, но хуже тех и других, беспредельно преданные злу… Я замедлил спуск и прислушался.
Мне показалось, что я слышу крадущиеся шаги нескольких пар ног, но не внизу под нами, а левее. Я вгляделся вниз, в кромешную темноту. И вскоре заметил светящиеся точки — их глаза. Они приближались.
«Давай налево».
На этот раз мысленное послание было совершенно отчётливым.
«Здесь выступ. Я уже стою на нём».
Серые не издавали ни звука. Я тихо двинулся на мысленный голос. Карниз оказался довольно широким, и я перебрался к Уруку без особого труда. Он вновь беззвучно сообщил:
«Обычно эти Серые нападают молча. И их только пятеро», — он сказал это так, будто пятеро Серых — сущий пустяк для двух вооружённых мужчин. Я мимолётно удивился его самоуверенности.
Светящиеся огоньки, насколько я мог судить, находились на высоте человеческого роста или чуть выше. Серые скапливались внизу, как раз под нами. Я обнажил Ледяное Жало.
Впечатление было такое, будто я внезапно зажёг факел, хотя сияние клинка вовсе не было таким уж ярким. Меч в моей руке сам собой рванулся вперёд так резко, что я наверняка выронил бы его, если бы пальцы мои не прилипли к рукоятке так прочно.
В старинных легендах прославлялись «поющие мечи» — удивительные клинки, которые перед боем издавали высокий мелодичный звук. Но Ледяное Жало не пело — оно рычало! Именно так, другого слова не подберёшь.
Его рычание вызвало ответный рык снизу. Что-то тёмное рванулось к нам, но не из числа Серых, потому что не имело светящихся глаз.