В удивлении сдвинув брови, Торнтон попытался осмыслить увиденное. Он ожидал, что объект окажется значительно ярче, поскольку двадцатисантиметровый объектив основного телескопа собирает значительно больше света, чем труба наводки. То, что он не выглядит ярче, означает… Разум Торнтона боролся с незнакомой информацией. Это означает, что объект не излучает света и он видит его посредством какого-то другого типа излучения, улавливаемого очками «Амплит».
Решив проверить свою догадку, он поднялся на ноги, стараясь не задеть станину телескопа, и вышел из купола на мягкую травяную лужайку позади дома. Зимняя ночь колола холодом сквозь одежду, словно кинжалы из черного стекла. Торнтон взглянул на небо и при помощи одних только очков нашел участок, который его интересовал. Волосы Вероники — созвездие не очень заметное, но он знал его с детства и сразу же увидел новый бриллиант в локонах девы. Когда же он снял очки, звезда исчезла.
Тут Торнтон совершил нечто для него совершенно несвойственное. Невзирая на опасность подвернуть ногу, он бегом бросился к дому, стараясь добраться до телефона, не теряя ни одной лишней секунды. У большинства жителей Земли есть ночные магнитолюктовые очки, многие носят их с собой постоянно, и каждый, взглянув вверх, в любой момент может заметить на небе новый объект. А Торнтону страстно хотелось, чтобы этот объект носил именно его имя.
Последние несколько минут были самыми восхитительными за все его сорок лет в практической астрономии, но ночь приготовила ему еще один сюрприз. В полной темноте дома он снова надел очки и, не выключая света, двинулся к телефону в прихожей. Взяв трубку, он набрал номер своего старого друга Матта Коллинза, профессора астрономии в Университете Северной Каролины. Ожидая, пока его соединят, Торнтон машинально взглянул вверх примерно в том же направлении, куда был нацелен его телескоп.
И там, сверкая, словно голубой бриллиант, горела его звезда, ясно видимая сквозь потолок и крышу дома, как будто перекрытия, стропила и черепица превратились в прозрачные тени. Пока он не снимал очки, звезду было отлично видно: с такой же незменной яркостью она светила даже сквозь плотные предметы.
Доктор Бойс Амброуз пытался спасти остаток неудавшегося дня.
Проснулся он рано и, как иногда случалось, с тягостным ощущением, что жизнь не сложилась. Больше всего в приступах этого ощущения его раздражало то, что он не знал заранее, когда они нахлынут, и даже не мог объяснить, что их вызывает. Почти всегда он бывал доволен своим постом директора карлсенского планетария с его превосходным современным оборудованием и постоянным притоком посетителей. Часть посетителей составляли люди с высоким положением в обществе, а часть — просто привлекательные молодые женщины, которые желали услышать все, что он знает о звездах, и порой увлекались до такой степени, что с интересом слушали его экскурсы в астрономию даже на следующее утро за завтраком.