Между Подкаблучником Хо и его дочерью не было никакого сходства. Мою будущую невесту, ослепительной красоты девушку, звали Обморочной Девой. Я предположил, что столь необычное имя почерпнуто из какого-то стихотворения, но при первой же нашей прогулке по саду в сопровождении Ли Као и её отца сразу все понял.
– Слушайте! – воскликнула Обморочная Дева, остановившись на дороге и драматично воздев к небу палец. – Кукушка!
Ну, меня не обманешь, все-таки вырос в деревне.
– Нет, любимая моя, – захихикал я. – Это сорока.
Она топнула своей прелестной ножкой по земле:
– Это кукушка!
– Драгоценная, это сорока, передразнивающая кукушку, – сказал я, указывая на сороку, передразнивающую кукушку.
– Это кукушка!!!!
– Цвет моей жизни, – раздался мой тяжкий вздох, – это сорока.
Обморочная Дева покраснела, побледнела, пошатнулась, схватилась за грудь и завизжала:
– О, ты поразил меня в самое сердце!
После чего качнулась вперед, склонилась влево и изящно упала в обморок.
– Девятнадцать цуней назад, полчи[9] влево, – вздохнул её отец.
– А эти показатели как-то варьируются? – В Ли Као проснулся научный интерес.
– Примерно на полцуня. Всегда девятнадцать цуней назад и полчи влево. А теперь, мой дорогой мальчик, от тебя требуется встать на колени, нежно растереть ей виски и слезно умолять простить за свою нетерпимую грубость. Моя дочь, – объяснил Подкаблучник Хо, – всегда права. Еще ни разу в жизни она не получила того, чего ей хотелось бы.
Возможно, среди моих просвещенных читателей найдется несколько человек, прямо сейчас обдумывающих возможность жениться по расчёту? У меня до сих пор стоит перед глазами тот озаренный солнцем полдень, когда старший слуга разъяснял мне тонкости этикета, возлюбленная жена Подкаблучника Хо и её семь жирных сестер вкушали чай в Саду Сорока Небесных Ароматов, Обморочная Дева издевалась над своей прислугой в галерее Драгоценных Павлинов, а Прародительница распекала слугу, уронившего чашку на Террасе Шестидесяти Спокойствий.
– Гостю дают гравированные палочки и подставку для них, которую тот ставит с западной стороны от тарелки, – поучал меня старший слуга. – Он берет палочки правой рукой, ладонью внутрь, и кладет их на подставку.
– Отрубить ему голову!!! – взревела Прародительница.
– Потом, – продолжил старший слуга, – он поворачивается на восток, по-прежнему стоя к западу от тарелки, и принимает угощение, положенное ему согласно его рангу. Ранг определяется по цвету и форме зонтов, которые держат слуги гостей.
– Ла, ла, ла, ла! – без умолку болтали жена Подкаблучника Хо и её семь жирных сестер.