В магазине Одноглазого Вонга Мастер Ли набрал несколько бездельников и послал их следить за каждым мандарином и евнухом из списка, потом мы вышли из задней двери и отправились в конец Мушиного Переулка, туда, где тесно сгрудившиеся домов, к тому же опиравшиеся друг на друга, образовывали настоящий лабиринт. Здесь из любой квартиры любого дома можно было выйти самым неожиданным способом, и пока судебные приставы добирались чьей-либо комнаты, жилец мог оказаться где угодно, даже в Тибете.
– Этот Проныра тоже абориген, – сказал Мастер Ли. – Я очень сомневаюсь, что он может что-нибудь добавить к словам Трактирщика Ту, но хочу попробовать. Ты знаешь, где он живет?
Я был вне себя от счастья, потому что мог кое-что доказать. – Надо все время поворачивать влево, – сказал я. – Верите ли вы или нет, господин, но при этом вы не вернетесь назад!
Мы повернули налево, еще раз налево, еще и еще, и вернулись бы назад в конец переулка, если бы не узкий проход, который вел вверх и направо. Проныра жил на самом верхнем этаже, и мы остановились не доходя до его двери, когда увидели монахов, выходящих из его комнаты, почувствовали запах благовоний и услышали горестные вопли. Я толчком отворил дверь и понял, что здесь Мастеру Ли ничего не удастся узнать. Проныре было очень плохо, он лежал, скорчившись на матраце и бредил, а его юная жена не знала, что делать и вспыхнула от радости, увидев Мастера Ли.
– Спасите его, достопочтенный господин, – попросила она дрожащим голосом. – Если кто-нибудь и может спасти его, то только вы. Все боятся заразиться и сбежали, и я не знаю, что делать.
Мастер Ли приказал мне подержать Проныру, проверил красные глаза, сухой язык, плотно покрытый желтыми струпьями, аккуратно потрогал маленькие, похожие на нарывы вздутия в паху и подмышках.
– Он жаловался на головную боль и апатию?
– Да, достопочтенный господин.
– А потом у него начался жар и он не мог ни на что смотреть?
– Да, достопочтенный господин, он кричал, что свет выжигает ему глаза.
Мастер Ли выпрямился и расправил плечи. – Моя дорогая, я не обещаю ничего, – мягко сказал он. – Мы должны надеяться и молиться, и мне нужна еда, вино, немного бумажных денег, двенадцать красных ниточек и Белый Тигр Убийца Грома.
Все. Проныра, считай, покойник, понял я. Мастер Ли говорил о надежде только тогда, когда хотел чем-нибудь занять страдальцев. Он открыл крошечное окно, выходящее на бесконечный лабиринт крыш Пекина, и пробормотал, – Тут не хватит и сто тысяч Белых Тигров.