Хроники Мастера Ли и Десятого Быка (Хьюарт) - страница 479

– Фонарь мчащихся лошадей, – пробормотал Мастер Ли. – Фонарь… мчащихся… лошадей… – Какая-та мысль пыталась прорваться в его сознание, но не смогла, он пожал плечами и бросил абажур обратно в кучу. – Черт с ним. Я говорю о крысах, и если уж я вспомнил этих тварей, давай посмотрим, что удалось узнать о мандаринах.

Ничего хорошего. Все, за кем людям Вонга удалось проследить, скрылись в совершенно недоступном месте: казармах Черной Стражи. Они находятся внутри Запретного Города, окруженные еще одной стеной, через ворота которой солдаты всегда готовы выйти на помощь императору – или евнухам. Из Императорского Города проникнуть в казармы можно только через подземный туннель, идущий подо рвом, и в Пекине нет более охраняемого места.

– Кот Ли собрал своих котят, – пробормотал Мастер Ли. – Проклятье! Должно произойти что-то очень большое и очень скоро, а я все еще не знаю достаточно, чтобы задать правильные вопросы. Даже если бы у меня было кого спрашивать, – прорычал он. – О двух мандаринах вообще ничего не известно и люди Вонга не вернулись. Бык, пошли спать. Предстоит долгая ночь.


Янь Ши был одет в черное, на голове – княжеская шляпа с полями, вокруг талии – алый пояс. Желтый Ветер раздувал его черный плащ, а кукольник изящно скользил по треснувшей сухой земле, плавая на волнах жара.

– Этому кукольному спектаклю, Бык, требуется подходящее окружение, – сказал Янь Ши мягким печальным голосом. – Например вопящие фениксы, дрожащие зайцы, беззубые тигры, плачущие сверчки, полуголодные лошади, слюнявые драконы, слепые совы, рыдающие верблюды и старые больные черепахи, вечно умирающие в сухих колодцах.

Волна понесла Янь Ши вперед. Я попытался схватить его, но он растаял, как мираж, и я остановился перед старым заброшенным домом, окруженным потрескавшейся землей. Тупая игла вонзилась в сердце когда я понял, что это мой дом, и больше от деревни не осталось ничего. Слезы ослепили меня, но недалеко был кто-то живой. Я услышал песню и побежал на звук, пробиваясь через иллюзии, сотканные горячим воздухом. Пробившись через испарения, я оказался на зеленой лужайке, залитой ясным светом.

Козлик, козлик, прыг на стенку,
Маме травки набери.
Мама в стойле или в поле –
Братьев бедных накорми.
Раз… два…три…четыре…пять…шесть…семь…восемь!

Смеющиеся ребятишки убежали на вершину низкого холма, и с бьющимся сердцем я повернулся к Юй Лань. Прекрасная шаманка играла на прутьях клетки, внезапно блеснул свет, я закрыл глаза, а когда вновь открыл их, она сделала знакомый ритуальный жест. Я тоже коснулся бровей и носа, и Юй Лань открыла руку: еще одна крошечная двузубая вилка.