— Рок-н-ролл, — подумав об отце, пробормотал Артур.
В буквальном смысле название этого музыкального стиля значит «качайся-катись». Вот так и следовало поступать. Артур пырнул кулаком воздух и пустился вниз по склону — туда, где виднелся ближайший ряд зданий и мощеная дорожка за ними, тянувшаяся по косогору.
… Полчаса спустя Артур был уже посреди города и чувствовал себя окончательно сбитым с толку. Да, тут в самом деле было полно людей. По крайней мере, жители выглядели как люди. Вот только одевались все они по моде, которой было сто пятьдесят лет в обед. Все мужчины носили какие-либо шляпы, женщины — шляпки и шапочки. Даже дети (впрочем, немногочисленные) бегали в подержанных кепках не по размеру. Что до одежды, она поражала своим разнообразием. На некоторых были лохмотья, выглядевшие как остатки сразу нескольких мало совместимых костюмов. Другие одевались безукоризненно — костюмы с иголочки, туго накрахмаленные рубашки, вьющиеся шарфы, блистательные жилетки и сверкающие ботинки. Правда, дети в эту категорию жителей не входили. Ребятня была скопищем маленьких оборванцев, облаченных во всевозможное тряпье с чужого плеча.
Но самым странным была не одежда, а то, чем занимались жители города. Артур, в общем-то, ожидал увидеть более-менее нормальную городскую жизнь: магазины, рестораны, бары, бизнес, купля-продажа, гуляющие и болтающие люди на улицах…
Так вот, ничего подобного тут не было. Кругом шла сплошная и очень напряженная разгрузка-погрузка. Люди входили и выходили из зданий, неся или везя на тележках какие-то ящики, коробки, мешки, сундуки и бочонки. Двигались повозки, которые тащили животные, похожие на лошадей… Вот тут, правда, сходство было относительное. Артур не ошибся, заметив с вершины холма, что это не настоящие лошади. Вместо копыт у них было по три пальца на каждой ноге, гривы отсутствовали, зато глаза горели как рубины, и даже шкуры не лоснились, как у обычных коней, а отливали металлом. Такие вот «лошадки».
Но и эти упряжные звери составляли еще не самое удивительное. Артура больше всего поразило, что кругом таскали с места на место, передавали друг дружке, грузили и разгружали… бумагу. Или, по крайней мере, что-то имевшее отношение к бумаге. То бишь нечто, на чем можно было так или иначе писать.
Одни люди носили огромные кипы бумажных листов, прижимая верхние подбородками, чтобы те не разлетелись. У других из карманов торчали пергаментные свитки, с которых на шнурках свисали восковые печати. Третьи катили тележки, нагруженные каменными табличками с выбитыми надписями. Женщины передавали из рук в руки кожаные папки для документов. Девочки тащили плетеные авоськи, полные конвертов и разрозненных бумажек. Мальчишки ворочали бочонки с надписями, гласившими: «ЛАЗУРНО-ГОЛУБЫЕ ЧЕРНИЛА. ВТОРОЙ СОРТ».