Хотя смотря какие люди и какая логика…
Туннель был довольно коротким. «Эйзенхауэр» вышел из него приблизительно в половине АЕ от цели, но даже отсюда я – всеми сенсорами крейсера – увидел грандиозную ячеистую полусферу с планетой в фокусе. Увидел и восхитился. Это ж надо было согнать в одну небольшую, на четыре планетки, систему такой серьёзный флот. Насколько я помню, за всю войну хебеары только раз провернули нечто подобное, когда после первых небольших, но обидных поражений спланировали «окончательное решение земного вопроса». Битва была, говорят, страшная, и если бы враги тоже стояли насмерть, там бы попросту не осталось ничего живого. Но хебеары привыкли дорожить своими жизнями, и отступили, как только поняли, что тактически проигрывают… Я не знаю, сколько они собрали кораблей тогда. Я просто вижу, сколько собрано сейчас, и, несмотря на свою враждебность, невольно восхищаюсь.
В самом деле, трудно не восхититься такой феноменальной твердолобостью. А я думал, только нам, людям, свойственно дважды наступать на одни грабли.
И тогда у них на Земле была «пятая колонна», и сейчас есть. Возможно, хебеары считают, что учли свои прежние ошибки. Ну, так и мы вроде не поглупели с тех пор.
Потому-то я сейчас здесь, а не на орбите какой-нибудь перспективной планеты…
– Мать моя женщина… – Том, обозрев транслировавшуюся мной картину, как обычно высказался первым. – Вот это вот всё против Земли, что ли?
– Гордись оказанной честью, – не без грустной иронии проговорил Виктор Петрович.
– Прям лопаюсь от гордости за родную цивилизацию. А наши что, клювом щёлкают?
– Не думаю, – покачал головой Эрнест, входя в рубку. Выглядел он так, будто работал двое суток без сна и отдыха. – Наши, скорее всего, не только в курсе, но и готовятся к встрече дорогих гостей. Загвоздка наверняка только в дне и часе их прибытия.
– А это всегда так, – подтвердил Щербаков. Он сменил свои любимые очки на контактные линзы, и выглядел несколько непривычно. В особенности тем, что у него на коленях вместо коммуникатора и исчёрканного карандашом допотопного блокнотика лежала импульсная винтовка. Ветеран взял из оружейки то, к чему привык на войне. – Точное время начала операции – самая засекреченная информация. Её спускают вниз чуть ли не в последние минуты. Но то, что мы видим, это не что иное, как окончание сбора перед наступлением. Тот самый момент наибольшей неготовности, предваряющий момент наибольшей готовности. Если бы сейчас здесь появился наш флот и нанёс удар…
– Размечтались, профессор, – хмыкнул Том, плюхнувшись в пилотское кресло. На консоли рядом с ним лежал и висел целый арсенал, от импульсного пистолета до громоздкой длинноствольной гауссовки. Он бы ещё кинжал за пояс заткнул и треуголку нацепил… – Это только в кино кавалерия прибывает на помощь в самый драматический момент. Мы тут одни. И будем вертеться, зная, что подкрепления не дождёмся.