– Вы звали нас, брат. Мы пришли, – чётко, почти без акцента сказал он. По-русски и по-английски, на тех земных языках, которые хорошо знал.
Человек снова на миг застыл. Но затем вцепился в руку Вуура, как тонущий за спасательный круг, и, словно растеряв все силы, с трудом выбрался наверх.
– Наши… – наконец он произнёс членораздельное слово. – Свои… Родные…
Его голос дрожал, по лицу, прокладывая дорожки в пыли, катились слёзы, и до меня, до дурака, наконец дошло.
Он плакал от радости. Плакал так, словно уже потерял надежду увидеть своих, и вдруг произошло чудо. И пусть он, заливаясь слезами, лез обниматься с чуланцем, Вуур для него такой же свой, как и Том.
– Э-э-э… Крепко тебе досталось, братан, – дружище был сам на себя не похож, до того обескураженная у него была физиономия.
Не знаю, какой реакции он ждал, но добился лишь того, что незнакомец со слезами и воплями кинулся обнимать и его.
«Он эмоционально неустойчив, крайняя степень возбуждения, – Вуур не рискнул воспользоваться звуковым каналом, перешёл на нейросвязь. – Боюсь, психика у него не в порядке. В первую очередь ему нужно успокоительное».
«Вы сначала его в самолёт усадите, а то прямо сцена, достойная кисти Рембрандта – „Возвращение блудного сына“, – хмуро проворчал я. – Прилив не за горами, гроза на подходе, и ещё я чувствую, что мы здесь не одни».
«Чувствую» – это не то слово. Скажем так: мои сенсоры засекли биологическую активность в радиусе километра от места посадки. А в поле зрения широкодиапазонных камер показались… существа. Те самые классические гуманоиды, которых мы наблюдали с орбиты и при помощи следящих зондов. Вот только видели мы их по большей части в мирной обстановке, а сейчас аборигены явно были настроены повоевать.
Копьями и дрекольем. Молодцы.
При них даже канонических луков и стрел не наблюдалось. Хотя вполне могут быть пращи, а уж метательных снарядов на плато – вся поверхность усыпана. М-да. Очень серьёзное воинство. Лёгкий скафандр пробивается импульсом или допотопной пулей, опасаться следует и хорошего арбалета. Удар лёгкого копья, летящего камня или дубины выдержит. Приятного, правда, при этом будет мало, но летальный исход исключён. По всему выходит, что опасаться моей команде нечего, да и робинзона нашего они защитят, шокеры наверняка активированы. В случае чего должны отбиться.
Логично? Логично. Только почему у аборигенов такой настрой, будто помянутое «чего» должно обернуться в их пользу? Либо они непроходимо тупы и самоуверенны, либо у них есть условный туз в не менее условном рукаве. На дебилов вроде не похожи. И… В поле зрения моего робота попало лицо спасённого человека.