На всякий случай я дотянулся до приёмника и выключил его.
И тут же вошёл корнет, кинул взгляд на меня, на приёмник, спросил:
– Чак, вы спите?
– Почти, – сказал я. – А что?
– Идите со мной.
– Сейчас?
– Да.
– Только согрелся…
Ворча, я сел и обулся. Накинул выданную меховую куртку, натянул шапку. Корнет ждал, с трудом сдерживая нетерпение.
Мы пошли в ту же палатку, что и утром. Я обратил внимание, что транспорта на площади стало вполовину меньше.
Я думал, в палатке будут ещё трупы, но нет – всё те же три. Но мы подошли не к пандейцу, а к другому – наверное, тому, про которого думали, что это я его. Корнет приподнял простыню. С головы трупа широким лоскутом свисала кожа, обнажая череп. В черепе зияла дыра размером с игральную карту. Он прикрыл этого и открыл другого. У того тоже была снята кожа, и в черепе зияла дыра.
– Что это? – спросил я.
– Кто-то забрался сюда и выдрал пластины. У убитых были металлические пластины, пластика черепа. У обоих. Оба раньше служили в спецвойсках…
– Не понимаю, – сказал я. – Я ничего в этом не понимаю.
– Возможно, – сказал корнет. – Но вы знаете что-то важное и не хотите мне сказать. Я даже догадываюсь, почему. Но, массаракш! У меня нет ни малейшего желания вас разоблачать и вытаскивать на белый свет. Просто помогите мне, и я вас прикрою. Просто помогите.
– В чём?
– Мне нужно понять, что происходит.
– Я не знаю, что происходит.
– Конечно. Но от вас не требуется понимать самому. Просто помогите понять мне.
– Как?
– Попроситесь на допрос. Расскажите ротмистру Яхо о том необычном, что было в вашем последнем выходе…
– Откуда вы знаете?
– Знаю. Поделитесь своим мнением, что феномен, по вашему мнению, заслуживает дальнейшего изучения.
– Никто, кроме меня, ничего не почувствовал…
– Почувствовали. Только вы сразу и без последствий, а группа – по возвращении, и… э-э…
– Вот как… Хотя бы живы?
– Живы. Но чувствуют себя очень плохо. Доктора не дают прогнозов.
– Я могу взглянуть на ребят?
– Их увезли на базу. На всякий случай.
– Страх?
– Страх, паника, бред, понос.
– Понятно… Но мне бы тоже не хотелось туда возвращаться.
– Но, может быть, придётся… Я думаю, мы друг друга поняли?
– А как же поиски?
– Боюсь, что это чистая формальность. Вряд ли доктор Мирош всё ещё жива.
Я хотел было сказать, что Рыбу просто так не угробишь, многие пытались, и где они все? – но сообразил, что это будет болтовня, а болтать мне противопоказано.
– Хотя, конечно, формально поиски не отменены, – продолжил корнет. – Возможно, через день-другой вас снова к ним подключат…
* * *
Короче, я сделал, как было велено: вызвал ротмистра Яхо и высказал недоумение, что никто не интересуется результатами моего последнего поиска, а они налицо. И рассказал в красках, что испытал организмом, что видел глазами и что по этому поводу думаю. Думал же я о том, что предмет, насылающий лучи жидкого поноса (про понос я, понятно, умолчал, но ротмистр-то знал, собака!), будет весьма ценен в деле обороны отечества… Ротмистр возбудился до бурых пятен на скулах, послал за картой, и на карте я по памяти нанёс и местоположение источника волшебных слабительных лучей, и телесный угол излучения, и возможный маршрут для поиска и изъятия предмета…