— Поклянись мне, что на нем нет метки, — высокий ярл брезгливо отодвинулся от Саади, когда разглядел его ношу. — Ты можешь гостить у меня, сколько захочешь. Мы бились четыре дня. Но не могли разговорить эту бестию, а ты справился за час! Отличная работа, теперь осталось раздавить их проклятый улей. Мои люди привезли нюхача, он еще не взял след, но непременно возьмет, ха-ха! Ты нарисовал верно, ведьмы утащили свой город за Волчьи скалы, мы нашли остатки костров… Скоро мы возьмем их, мы приведем свору волкодавов! Оставайся, ловец, отдохни от льда, ты заслужил отдых!
— Я поеду, Его величество поручил мне четверых гостей из Лондиниума, — Рахмани почти не соврал. Саксоны действительно собирались за границу Тьмы, но неделей позже.
Он спускался по узкой тропе, нагруженный серебром и молчаливым связанным ребенком, и думал про себя, что не выполнил поручение ярла, потому что ведьма убила себя. Он так и не узнал, кто подослал ее в замок. Массу сил отняло спасение палача, откушенный язык ведьмы ударил парня в лицо. Палач окривел на левый глаз и приобрел пожизненную привычку дергать щекой. Кроме того, в тот день Рахмани сам едва не погиб…
Уже нырнув под перину облаков, спускаясь со скал фиорда, Саади попал под стригущий смерч. До этого смерчи никогда не забирались так высоко. Рахмани вначале усыпил ребенка, укрыл его лицо и нос мокрыми тряпками, пропитанными отваром чистотела, затем забился в расщелину между камнями и следил, как ревущая зеленая воронка играючи таскала по небу вырванные еловые пни, обломки кораблей и тележные колеса. Мальчика ловец держал у себя под животом, пока опасность не миновала. Потом смерч ушел к северу и унес с собой ядовитые испарения болот. Рахмани выбрался из расщелины, но не пошел дальше, пока не совершил часовой комплекс очистительного дыхания. Через шесть часов он спустился в место, где оставил эму, и нашел его издохшим.
Еще через двенадцать часов Рахмани вышел на почтовый тракт между Гагеном и Брезе, а утром уже грел ноги у очага в доме Снорри Два Мизинца, которого в столице называли просто Вор из Брезе.
— Что мне сделать с этим мавром? — спросил хозяин, наблюдая, как чумазый ребенок обгладывает кость. Мальчик не подошел к столу, не воспользовался стулом и столовыми приборами, он забился в угол с жареной гусиной ногой и поглядывал оттуда настороженно, будто на его добычу кто-то покушался. — Я слышал, что ведьмы воруют детей, но не представлял, что они забираются так далеко на юг…
— Это не мавр. Впрочем, неважно, — махнул рукой Рахмани. — Здесь, в мешке — деньги. Их хватит, чтобы достать на мальчика хорошие документы, отвезти его в любой из латинских портов и посадить на корабль до Каира.