Никаких результатов. Полезных результатов. Учитывая, что к расследованию привело убийство самого Васильева. И как искать убийцу Васильева? Бог весть. Да и зачем?
— Вот скажи, Андрей Иванович, положив руку на сердце — ты бы хотел найти убийцу маньяка?
— Мы, Степан Анатольевич, всего лишь техники. Вроде тех патологоанатомов, что изучают материал в лаборатории. А потом передают описание людям, принимающим решения.
— Но у тебя разве нет своего мнения?
— Есть. Но мнение инструмента во внимание не принимается. Во внимание принимаются только факты.
— Но мне-то ты можешь сказать?!
— Нет, Стёпа. Я и себе-то говорить не хочу.
— Почему?!
— Кто бы знал, Стёп. Кто бы знал…
Беляев ещё раз посетил вдову Васильева. На сей раз, если можно так выразиться, с неофициальным визитом. Она, к его удивлению, не отказалась побеседовать с ним у себя дома, в неформальной, так сказать, обстановке. Хотя он ожидал стандартного раздражения — от глухого, до нескрываемого, яростного, — какое обыкновенно вызывают оперуполномоченные у… Да у кого угодно.
Александра Аркадьевна была приветлива, мила. Совсем не походила на ту слегка эмоционально-холодную, чуть ни чопорную даму, какой была на прежних официальных допросах. Хотя формально допросами они не являлись.
— Я понимаю, что вас тревожит, Андрей Иванович, — мягко сказала Васильева, налив Беляеву кофе.
— Меня многое тревожит.
— И то, что вы человек остроумный, я тоже понимаю.
Она улыбнулась. И вздохнула печально и глубоко.
— Я ничего не замечала и ни о чём не подозревала. Если бы я знала о подобном — я бы первая его убила.
Последнее она произнесла настолько твёрдо и безапелляционно, что у Беляева не осталось ни малейшего сомнения: она бы убила.
— Но его убила не я. И я скажу вам, что вам очевидно важнее от меня услышать: я благодарна человеку, который это сделал. Не потому что я белоручка. А потому что я не скрывалась бы… от следствия.
— Почему вы сделали паузу перед следствием? — проницательно посмотрел на неё Беляев.
— Андрей Иванович, я искала корректное слово. Согласитесь, что формулировка «не скрывалась бы от правосудия» — не столь уместна. Вряд ли бы меня выпустили из зала суда с оправдательным приговором, вручив медаль. Всё-таки «не убий» даже в виде заповеди — не рекомендация, но закон. И к тому же, убей его я, отсиди положенное — наверняка немало, хотя и вряд ли слишком уж много, — рухнул бы мой бизнес, моя репутация. А хуже всего были бы пересуды. Бесконечные пересуды. А так — моё реноме безупречно. Я вдова уважаемого человека. Для, простите за это мерзкое слово, тусовки. От которой напрямую зависят мои, снова простите, доходы. В прессу ничего не просочилось. А в случае суда надо мною — это стало бы сенсацией, на недельку — для всех. Так что простите за откровенность, меня устраивает то, что широкой общественности известно только то, что убит уважаемый человек. А я для них — всего лишь вдова уважаемого человека, а вовсе не убийца, полжизни прожившая с маньяком. Кто бы поверил, что я не знала? Даже если такой разумный человек как вы — не верит.