— У вас и психологический портрет вашего собственного главного врача входит в параметры выполняемой работы?
— Анализировать — так уж анализировать! — Отшутился Антон, кивнув на бумаги Людмилы.
— Васильев мне показался очень серьёзным и надёжным специалистом. Он сразу же понял, что никакого обсессивно-компульсивного расстройства у Марины нет. Но он неплохо владел психотерапией со всеми её прикладными приёмчиками, что Марине было только на пользу. Во всяком случае, после первого пребывания в клинике она некоторое время была вежливой со мной и с отцом. И даже пыталась работать. Последнее, как обычно, ей быстро надоело. Потому что под работой она имела в виду вовсе не то, что имеется в виду под работой. Она жизнь представляет как Инстаграм-трансляцию.
— У Марины есть Инстаграм?
— А у кого его сейчас нет?
— У меня! — Хором ответили Иван и Антон.
Людмила снова посмотрела на парней. Математическим, если такой существует в описании выразительности чувств, взглядом.
— Ну, значит, твоим родственникам и врачам будет тяжелее тебя найти, — сказала она, снова переведя взгляд с одного на другого, нарочито избегнув местоимений «ваших» и «вам». — Потому что с Мариной всё в порядке.
Людмила взяла со стола телефон, открыла нужную программу, и протянула товарищам. С экрана на них смотрела Марина, строя красивые губы уточкой, и тараща большие голубые глаза. Локация не была отмечена, где Марина — тоже не представлялось возможным определить. Ресторан? Море-пальмы? Подошло бы что угодно.
— Когда она пропадёт отсюда хотя бы на неделю — тогда, возможно, я порекомендую её отцу обратиться в полицию. Впрочем, и тогда, полагаю, не будет особого повода для беспокойства, потому что Марине может взбрести в голову, что уединись она где-нибудь в тибетском хлеву на месячишко, что-нибудь в её жизни чудесным образом изменится само собой. Потому что эта лентяйка, как и миллионы таких же лентяек по всей планете, выучила «мантру»: что мысль — материальна. И решила, что сие не инструмент, но результат.
— Скажи сто раз «халва» и станет сладко.
— Вроде того.
— Но никому ещё не стало.
— Вот именно!
— Ты с ней кокетничал! — Возмутился Иван, когда они вышли на улицу.
— Я со всеми кокетничаю! — Отмахнулся Антон.
— Но не так!
— Но не все так умны!
Антон был слишком озабочен, чтобы парировать вечные придирки Ивана.
— Но она мачеха…
— Кого?!
Антон так резко остановился, что Иван врезался в него.
— Мачеха кого?! — Уставился он прямо на Ивана.
— Пропавшей пациентки Марины Апексимовой!
— А! Ты об этом. Выбывшей. И, судя по всему, никакого отношения к смерти Васильева не имеющей.