Агент Юлии пробубнил в трубку, что девушка давно не выходила на связь, хотя он, наконец, нашёл ей работу — промо-акция в супермаркете. И что, когда Юлия обнаружится, можете передать ей, что такие бездельницы и лентяйки, мнящие себя великими актрисами, но не могущие прийти вовремя никуда и никогда, и считающими роль в рекламе ниже своего достоинства — нигде не нужны!
— И на кой чёрт тебе этот пёс?! — Возмущался Иван, пока они ловили такси. Никто не хотел останавливаться, вероятно, как раз из-за Джо Блэка.
— Мне — ни на кой. Но я нужен ему. Или ты. Во времена моих отлучек.
— Ну уж нет! — Орал Иван. — У меня работа и я не подписывался на собаку!
— Ты — не подписывался. Она на тебя подписалась. У старины Джо Блэка больше нет хозяйки.
— Откуда ты знаешь?!
— Просто знаю. Я просто знаю, что Юлии Сироты, Дарьи Мамоновой, Анастасии Чиргадзе и Марины Апексимовой нет в живых. Вот, Джо Блэк знает, спроси у него сам.
— Типун тебе на язык! — Сурово глянул Иван на товарища.
Джо Блэк посмотрел на Ивана мудрыми собачьими глазами — только у собак взгляд из дурашливого может в одно мгновение стать каким угодно, — шлёпнулся на попу, воздел морду в прозрачные голубые небеса, и заплакал.
— Ну?! — С мягкой мудростью старца посмотрел Антон на испуганного, как малыш, Ивана. — Не оставлять же такое сокровище всяким невнятным личностями? Да ещё и режиссёрам не пойми чего!
Иван не хотел верить. Пёс мог завыть просто от тоски по пропавшей хозяйке. Но уставившись на Антона, в полные холодной печали его чёртового знания глаза, он понял, что поверил.
— Да, Иван. Я знаю, что их нет в живых. Ни одной из этих девушек нет в живых. Джо Блэк не врёт.
Чёрный пёс перестал рыдать, судорожно вздохнул, как вздыхают только дети и собаки, уже оказавшиеся в безопасности, и могущие позволить себе расслабиться. Он прижался к ноге Антона. Антон присел на корточки и обнял его за шею.
— Успокойся, малыш Джо Блэк. Здесь и сейчас всё хорошо.
— Что же нам делать?
— Для начала поймать тачку. Нам надо успеть на Набережную.
— Зачем нам на Набережную?!
Ещё не договорив, Иван остро почувствовал, что им действительно нужно на Набережную. Почувствовал с такой силой, что наверное ощутил то, что Антон называл знанием. Просто надо на Набережную — и всё.
Антон как раз тормознул раздолбанную Газель. Водила не капризничал — чёрный пёс, так чёрный пёс. Не крокодил же.
Выскочили в начале Кутузовского, через пешеходный мост быстрее, чем в пробке на автомобильном стоять.
Пёс почему-то очень волновался. Волновался и Иван. Один Антон сохранял спокойствие, и даже успел отшить служителя перехода, от скуки цеплявшегося то к роллерам, то к велосипедистам.