– Как-как, – рассердился сыщик. – Телефонистка подслушала разговор, вот и весь секрет. Идем к Алексею Ивановичу.
Васильев, когда услышал предположение Лыкова, сразу сказал:
– Так и есть. У меня в июле был похожий случай. Я в телефон приказал начальнику исправительно-арестантского отделения доставить ко мне назавтра одного мазурика. А ночью он утек. Как будто прознал! Мы открыли, что парень под чужим именем сидит и грехов на нем видимо-невидимо. Я сдуру и рассказал это в трубку. Результат вон какой получился. Заподозрили мы телефонных барышень и провели негласное дознание. Соединение с тюрьмой делала женщина – почтово-телеграфный чиновник Софья Александровна Корноухова, как сейчас помню.
– И что? Какие были приняты меры?
– Да никаких, – огорошил сыщика полицмейстер. – Явился ее начальник и стал языком молоть. Что Корноухова – отличный работник, а узнать, кто именно соединял, точно невозможно… Я и смутился. Не стал человеку жизнь портить, тем более женщине. Вдруг ошибся? И вот… Ну, если это снова она! Держись тогда, Софа!
Делекторский отправился на Поперечно-Воскресенскую улицу. Там в доме наследников Журавлева помещалась центральная телефонная станция. Околоточный быстро выяснил, что соединение с абонентами городского управления полиции производила все та же Корноухова.
Начальника станции вызвали к вице-губернатору Кобеко. Лыков присутствовал при разговоре и увидел, как Дмитрий Дмитриевич решает такие вопросы. Он заявил чиновнику спокойным тоном:
– Кто-то из вас двоих должен покинуть службу: или вы, или Корноухова. Выбрать предоставляю вам.
– Ваше высокородие, пусть уйдет она.
– Договорились. Но если утечка секретных сведений от ваших подчиненных повторится, то вы – следующий. Свободны!
До вечернего совещания у полицмейстера еще оставалось время, и сыщик отправился в Родионовский институт. Люпперсольский вел урок, и гостю пришлось подождать. Алексей Николаевич с любопытством наблюдал за внутренней жизнью заведения. Такие невесты проходили мимо него по коридору! Завидев незнакомого господина, некоторые без стеснения строили ему глазки. Как в таком цветнике выживает смуглый красавец, любитель острых ощущений?
Вскоре красавец вышел из класса и увидел сыщика.
– Добрый день, Алексей Николаевич. Вы из Петербурга?
– Да.
– Повидались там с Виктором Рейнгольдовичем?
– Повидался и узнал подробности.
– Тогда идемте ко мне, здесь говорить неудобно.
В знакомой комнате, увешанной отравленными стрелами, Лыков сказал хозяину:
– Значит, Львов-Левшин украл казенные деньги?
– Все указывает на это.