. Казанская полиция напрягла все силы, но успеха не достигла. Люди устали, и рвение их заметно ослабло.
Жизнь между тем шла своим чередом. В цирке Никитина сдохло пять львов, отравившихся некачественным мясом. На Арском кладбище ограбили военную церковь. В ресторане Александрова приезжего купца заманили поиграть на биллиарде и угостили сигаретой, после которой он потерял сознание и очнулся обобранным в канаве. Неизвестные подломили казенную винную лавку номер четырнадцать на Муратовской улице. Пристав Четвертой части Тутышкин решил создать у себя собственное сыскное отделение. Книжек, что ли, начитался, дурак? Он перекрасил трем городовым волосы в ближайшей парикмахерской и послал их в пивные подслушивать разговоры. Парикмахер требовал плату за работу, но Тутышкин отнекивался безденежьем; скандал дошел до полицмейстера…
Известного дрессировщика Дурова выслали-таки из города за циничные остроты и выходки. Он уехал, бросив и свою сожительницу, двадцатилетнюю девицу, и животных: осла, собаку, лошадь и ученых крыс. Девица в слезах: за квартиру не плачено, любовник сбежал со всей кассой, и теперь ей нечем платить за жилье и корм зверям.
Но вдруг произошло новое убийство. У входа в публичный дом Михайлова, что на Песках, обнаружили труп фельдфебеля. Его зарезали тем же кинжалом, что и Делекторского. Доктор Онкель заявил об этом со всей определенностью. Длинный узкий клинок, у нас таких не водится. Что-то из африканского арсенала Сайтани?
Лыков приехал на место преступления. Стояло хмурое октябрьское утро, из окон борделя пялились раскрашенные девки. Чем покойный помешал злодею? Но вскоре выяснилось, что он был фельдфебелем той самой роты, которая охраняла окружные склады. И наверняка участвовал в кражах оружия и боеприпасов. Сайтани заметал следы, убивал подельников.
Догадка Алексея Николаевича подтвердилась тем же вечером. В полицию явился солдат из караула окружного артиллерийского управления. И потребовал спасти ему жизнь, поскольку его вот-вот зарежут. Он готов сделать признание о крупных хищениях со складов, но только не местному начальству, а большому чину из столицы. Солдата спросили почему, и он ответил: здешние все куплены, им веры нет.
Васильев пригласил Лыкова и попросил его показать служивому свои документы. Тот протянул полицейский билет. Караульный по слогам прочитал: коллежский советник, чиновник особых поручений Департамента полиции, Санкт-Петербург, набережная реки Фонтанки, 16. То, что надо. И солдат – его звали Лукьян Непорожнев – начал рассказывать.