- Что случилось? - наконец спрашиваю. - Зачем ты мне позвонила в такую рань?
- Да, случилось, - объявляет она и не рассказывает, молчит.
- Пока есть время, рассказывай, - говорю.
- Я расскажу дома.
- Потом не будет времени, - говорю. - А пока...
- Нет, - говорит. - Это очень важно - то, что я хочу сказать, и - у этих вонючих баков с мусором, у этого столба я буду лучше молчать...
- Пока есть несколько минут, - вспомнил, - давай зайдем на почту, мне надо получить телеграмму.
- От кого?
- Откуда я знаю: от кого?
- Пошли, - говорит.
Тут я передумал.
- Ладно, - говорю. - По пути на работу зайду.
- От кого, - спрашивает, - телеграмма?
- Не могу знать? - развожу руками. - Ты сама подумай!
- Я вот и думаю, - говорит.
Купил развесных сосисок, кофе - конечно; еще бананов; пришли к ней домой; я все это достаю из пакета и - достал сливки, которые купил в "24 часа", - она увидела маленький пакет, и настроение ее опять переменилось.
- В который раз прошу не покупать маленький пакет, - протянула с разочарованием. - Слушай, Тузов, что делать с котятами?
- Это по этому поводу ты меня разбудила?
- Нет, - вздохнула Фрося. - Я делаю тебе предложение, - объявила невозмутимо. - Если ты скажешь "да", я тут же иду стелить постель.
Сумел унять дрожь пальцев, решил поглядеть в окно. Шагнул к нему, головой задел бумажный абажур, еще шаг, и лбом уперся в железную решетку, а руки протянул к деревцам, под которыми недавно пробирался, но сейчас до листвы не дотянулся.
- Вечно ты головой - в абажур, - сказала с грустью Фрося и пальчиками придержала раскачивающийся белый шар. - Позвоню в церковь.
- Зачем? - я вынул руки из решетки.
Она сосредоточенно набирала номер. Меня внезапно затрясло от озноба; хотя я вида не показывал, что волнуюсь, и, наверно, в этом преуспевал, однако в одну минуту устал до изнеможения.
- Можно кого-нибудь из батюшек? - попросила Фрося. - Еще нет никого? удивилась. - Извините, а с кем я разговариваю? Сторож? В таком случае, может быть, вы подскажете, что делать с котятами?
Сосредоточенно она слушала, хотя что можно ответить на такой простой вопрос, и невольно я усмехнулся, а Фрося кивнула несколько раз сторожу, поблагодарила и положила трубку.
К этому времени закипел чайник. Фрося достала чашки - я с равнодушием, безучастно ожидал, и тогда... пока не поздно, - решительно поднимаюсь из-за стола и - объявил, что мне на работу.
- К скольки?
- К девяти.
- Успеешь.
- Я и так опаздываю, а еще на почту заскочить.
- Ну и что, если опоздаешь?
- У меня начальник - женщина, - тогда говорю. - А с женщинами трудно.