— Я рада, что смогла это сделать.., по нескольким причинам. — Она поджала губы. — Вы не обязаны мне говорить, но информация находится в архиве. Мне всего-то и надо — туда заглянуть.
— И вы это сделаете. — Он встретил ее пытливый взгляд. — Только худшие из худших попадают в эту лабораторию для исследований. Мои родители пытались убить императора Тибальта Седьмого. Они были Седди-убийцы.
С этими словами он позволил двери закрыть пораженное лицо Анатолии, и лифт стремительно опустился вниз.
Император Тибальт Седьмой, правитель и губернатор, господин двадцати миров человека и империи Рига, беспокойно ерзал, пока бесконечная сессия Совета жужжала и жужжала. Он боролся с желанием встать и уйти в комнату для отдыха — отчасти потому, что его ерзанье давало Советникам почувствовать его все усиливающееся раздражение, а отчасти потому, что правитель его масштаба не имел права пасть жертвой зудящего геморроя.
Тибальт и его советники сидели в комнате для заседаний под высоким сводом из хрустального стекла. Причудливый рельеф панелей из слоновой кости роскошно поблескивал между узловатыми балками из песчаного дерева. Все усиливающееся бормотание советников смогло заглушить мягкие аккорды струнного квартета, исполнявшего успокаивающую пьесу в качестве фона. Стол заседаний, за которым они сидели, занимал весь центр комнаты и был заставлен мониторами и оборудованием коммов. На минуту он показался зоной бедствия: советники переживали из-за сообщений и отчаянно спорили.
Тибальт получил в наследство мускулистое тело отца, но, в отличие от физически дисциплинированного отца, уже начал проигрывать битву с растущим брюшком. Густо черный цвет его кожи контрастировал с ярко-желтым костюмом, в который он был одет. Когда он потер щеку, то мясистость собственной скулы его обеспокоила. В конце концов широкие кости лица окажутся его врагами, несмотря на длинный прямой нос. Он носил волосы полудлинными и покрывал золотой сеткой с драгоценными камнями — дорогими сокровищами этарийской пустыни.
Компактное голоустройство, приколотое к его воротнику, продолжало транслировать последние полевые сообщения о восстании на Тарге. Мятежники захватили большую часть столицы — Каспы. Тибальт зарычал и заскрипел зубами.
«Почему сейчас? Кровавые проклятия! Из всех моментов для вспышки почему тарганцам понадобилось выбрать именно этот? Все висит на волоске. А что если Стаффа уже подписал договор с сассанцами Риги? Нет, об этом нельзя даже думать!»
— Джентльмены, леди, пожалуйста. — Он поднял руку.
Двадцать голов повернулись в его сторону — некоторые от копий и карт, другие — от мониторов. Струнный квартет зазвучал странно одиноко, когда комнату наполнила тишина, нарушаемая только шипением новой распечатки, добавляющейся к беспорядку на столе.