Собчак: Силы включились.
Красовский: То есть найдет темная сторона силы способы, чтобы много пирамид не появилось.
Голод: Теперь концовочка. Вот у меня соседи, бывший замглавы администрации, не помню, то ли Путина, то ли не Путина. Вот я ему рассказываю. «Да, Саш, подожди, за три дня я тебе столько встреч организую». Полтора года прошло — ноль.
Становилось душно. В глазах основателей церкви помутнело, пыль с поля капризным вихрем залетела внутрь пирамиды и уверенно направилась в сторону кресел.
Собчак: А вы уверены вообще, что ваша пирамида добро излучает? Я реально себя фигово чувствую. У меня болит горло.
Красовский: Потому что мы зло. У меня та же самая история, у меня начинает болеть голова и болит горло. Может быть, вы посланник зла?
Голод: Активная замена энергий, когда распадаются одни, а формируются другие, вот тогда першит в горле.
Собчак: А почему вы уверены, что это добрая энергия?
Голод: Вот мы с вами контактируем, и идет подключение, вот более грубые наши структуры…
Красовский: Я, кстати, уже чувствую подключение.
Собчак: Мне реально фигово. Предлагаю выйти отсюда.
Красовский: Ладно, поехали к шаману. С научным подходом к проблеме ты познакомилась, про тороидальные вихри и Пал Палыча Бородина все усвоила, теперь узнаем, что нас всех ждет в будущем, по мнению древних богов.
В грязной подворотне в районе Китай-города курили дворники.
— О, Собчак, — сказал один дворник другому, глядя на Мать Церкви в парадном облачении.
— Ты понимаешь, Красовский, им вообще насрать, что я одета как дура. Их это вообще не удивляет!
— А это потому, что весь мир сошел с ума и явное сумасшествие больше не вызывает никакого недоумения. Вот если б ты сейчас пришла в строгом костюме, все б сказали: чо, эта идиотка в Думу, что ли, собралась?
— Это, конечно, мир хипстеров, — вздохнула Собчак, — поэтому тут Путин будет всегда, что любая шизофрения принимается за норму.
В приемной шамана Андрея сидела женщина, похожая на замдиректора районной библиотеки.
— Ой, это вы, — женщина посмотрела на Собчак. — Прям вот вы?
— Ну прям вот я, — подтвердила Мать Церкви.
— Ой, даже не знаю, мы ведь простых посетителей ждали. Ну пойдемте спросим у Андрея.
В крошечной комнате, служившей когда-то дворницкой, в стуле застрял мужик с видом провинциального жиголо. Застрял он в позе лотоса, сложив на коленях руки. И если бы мужик не приехал из тех краев, где люди на корточках умудряются часами сидеть на пнях, можно было бы подумать, что ему очень некомфортно и сидит он так, только чтобы произвести впечатление.