Красовский: То есть вы отправляете своих мальчиков в такой адский евросодом, где закрытые школы, где одна педерастия, где ничего кроме этого и нет. Вы отправляете двоих своих парней в эту Англию и говорите, что мы не доросли…
Ярошенко: Евросодом — по моей версии это был Амстердам, не глубинка Англии.
Красовский: Да, Англия — это классические семейные ценности. (Смеются.) Вы отправляете туда двух своих парней, при этом вы еще сами не понимаете, то ли мы не доросли, то ли они нас переросли, но главное — нам это не надо. Зачем тогда вы детей своих туда отправляете?
Собчак: Слушайте, это же как Гиммлер, который был женат на еврейке. Он тоже с трибун кричал о том, что это люди пятого сорта, и при этом обожал свою еврейскую жену.
Ярошенко: Давайте я Гиммлера не буду комментировать.
Собчак: Ну что ж, по-моему, прекрасно. Мы, конечно, не дождались Ивана… А он недостижим для связи, да?
Ермолаева: Я общаюсь с его директором.
Собчак: А что он должен по контракту у вас делать? Только фотосессии?
Ярошенко: Нет, акции с детьми. Мы все-таки не совсем плохие, не только сжиганием будем заниматься, но еще и детям помогать. С фондом «Линия жизни». То есть не все так плохо.
Собчак: Кстати, Чулпан Хаматова была бы прекрасным таким лицом, семейным… Или она не захотела?
Ярошенко: Мы ее не рассматривали. Не тот рейтинг.
Глава четвертая. Съемочная площадка сериала «Интерны»
— Слушай, ты как хочешь, — сказал Красовский Собчак, — а я поеду на площадку «Интернов». А ты потом приезжай.
— Ладно, договорились.
Какая-то улица между ТЭЦ и путепроводом, заводские склады, неприветливые пятиэтажки из силикатного кирпича. В просвете между ними виднеется зеленый купол старообрядческой церкви. Поворот, шлагбаум, грязная жесть забора, бывший цех превратился в съемочный павильон. Там, где раньше паковали стружку, живет сериал «Кухня», а справа от входа, где когда-то стояли станки, — «Интерны». На входе расписание: Охлобыстин И. И., все дни, кроме субботы и воскресенья.
— А где Иваныч-то?
— Да на гриме, поди, — не обращая на нас внимания, бросает ассистентка режиссера.
Но ни в гримерных, ни на съемках, ни в туалете, ни в буфете отца Иоанна нет.
Он исчез. Словно и не было, будто все, что пишется от его имени, сочиняет какая-нибудь Крис Потупчик или блогер Политтрэш между селфи и борщом.
Звонит Собчак: «Ну что там?»
— Ничего. А у тебя?
— Едем к Малису, он нас ждет.
Глава пятая.
Офис компании «Евросеть», Беговая, 3
Малис — президент компании «Евросеть», человек в костюме без размера и цвета — такие носят все правоверные евреи. Кипа на заколке, ботинки с тупыми носами. Он сидит на самом верху бизнес-центра в районе Третьего кольца: железнодорожные пути, ипподром, вдалеке все те же кремлевские звезды в кофейной пенке. По стенам развешаны портреты каких-то раввинов, цитаты из Торы, на двери — обращение к извращенцам, позаимствованное из Книги Притч Соломоновых (10:9):