– Это вы были одеты клоуном, – сказал Декер. – Вы подали сигнал мужу.
Элли вытерла глаза платком.
– Я оставила машину в подземном гараже рядом со зданием ФБР. Вернулась туда, сняла костюм клоуна, села в машину и уехала домой. Я знала, что собирается сделать Уолт. Всю дорогу я ревела. Это был какой-то кошмар. У меня разрывалось сердце.
– Мы видели на видеозаписи, как ваш муж, перед тем как убить Беркшир, достал какой-то предмет из своей банковской ячейки и передал его неизвестной женщине, – сказал Богарт.
– Точно я не могу сказать, но, полагаю, это был кто-то из людей Анны. Вы этого не знаете, но после того как Уолт украл секреты, чтобы расплатиться с долгами Натали, его пытались завербовать. Анна всегда вела игру с дальним прицелом. И месть мне была второстепенной целью. Для нее вербовка Уолта явилась бы большой победой. Они встретились, поговорили. Но Уолт был блестящий человек. Тут они с Анной были под стать друг другу. Он подыграл ей, потому что у него был свой план. После встречи он записал себя на видеокамеру, называя имена и перечисляя украденные секреты, чтобы контрразведка накрыла шпионскую сеть Анны. Однако те каким-то образом обо всем проведали и забрали кассету.
– Муж назвал вас в числе шпионов? – спросил Богарт.
– Нет. Он хотел, чтобы я осталась в стороне.
– Очень заботливый мужчина, – отрезала Браун. – Особенно если учесть, как жестоко вы использовали его все эти годы.
Элли посмотрела ей в лицо.
– У вашего ведомства есть агенты за рубежом?
– Да.
– Они проникают на секретные объекты, выдают себя за тех, кем не являются?
– Такое случается, – подтвердила Браун.
– И вы считаете, что они выполняют важную работу для своей родины?
– Разумеется. Это невероятно целеустремленные и мужественные люди.
– Значит, в ваших глазах шпионы невероятно целеустремленные и мужественные, только когда они работают на Америку?
Поморщившись, Браун ничего не ответила.
– Итак, видеозапись исчезла, и планы вашего мужа были уничтожены. Именно тогда вы решили убить Беркшир?
Элли кивнула.
– После того как мои спортивные надежды рухнули, меня завербовало МФС. Восточногерманское Министерство государственной безопасности, – добавила она, увидев, что ее не поняли. – Оно работало в тесном взаимодействии с Москвой и КГБ. Существовала совместная программа по отправке разведчиков в Соединенные Штаты – не как иностранцев, а с прошлым, которое представляло их гражданами этой страны. Считалось, что в этом случае у нас будет больше возможностей добиться успеха. На протяжении нескольких лет я проходила интенсивную подготовку. Именно тогда я и познакомилась с Анной, принимавшей участие в той же самой совместной программе, но только со стороны КГБ. Это была блестящая, проницательная женщина, бесконечно преданная делу Советов. Я была агентом, а она – моим куратором. Друзьями мы с ней так и не стали, наше общение было вынужденным. Но нас объединило нечто более сильное. Мы были разведчицами, и в случае разоблачения за нашу жизнь нельзя было бы дать и ломаного гроша. Это были очень крепкие узы, практически нерушимые.