Затем он спросил, когда же, наконец, будет нормальная связь. Иначе рандеву с «дойной коровой» может сорваться — мы просто не найдём друг друга в океане, тем более что опаздываем, как выяснилось, почти на сутки. Я ответил, что в СВ-диапазоне всё нормально, и мы услышим друг друга. Перед этим Вилли принял две радиограммы по СДВ, касающиеся действий других подводных лодок, но расшифровать их полностью не удалось из-за несусветных помех — в середине текста получается какая-то белиберда. Капитан махнул рукой и расписался в журнале, не вникая в обрывки текста.
А чуть позже Герхард объяснил мне, что значит «протянуть под килём». М-да... однако, капитан всегда прав, и в данном случае тоже.
16/IX-1944
08.50. Средние волны, радиограмма с двумя ключами. «Золотому льву»: ожидаем в назначенной точке рандеву в течение двух суток, просим подтвердить время прибытия. Подпись: U-474. Приём уверенный — кажется, мы с ребятами и Дривером победили упрямую рацию. Дал квитанцию «корове», причём Змей и велел подписаться «Золотым львом» и лично проследил, как Герхард её зашифровал. Второй радист Касс отстучал радиограмму на лодку-заправщик. Несмотря на то, что мы только что зарядили батарею и погрузились, капитан приказал всплыть и дать обоим дизелям самый полный вперёд.
Герхард сообщил, что до места встречи с «дойной коровой» осталось сто десять миль.
— Фогель будет внимательно смотреть, чтобы не передавали никаких писем или записок, — добавил он.
Жара. Дизеля постоянно перегреваются, идём попеременно то на левом, то на правом. Все ходят в трусах и майках с синими имперскими орлами, рассуждая о том, какое пиво лучше. Оставшаяся колбаса тухнет прямо на глазах. Вся еда пропитана прогорклым запахом соляра и плесени. Несусветная вонь, несмотря на полную вентиляцию в надводном положении — все три люка настежь.
На надводных кораблях почти всегда есть кошки или собаки. На подводных лодках — нет. Теперь я знаю почему. Надо быть конченым садистом, чтобы держать домашних животных в таких мерзких условиях. Люди — совсем другое дело. А у нас даже крысы перед выходом в море на берег бегут. Интересно, откуда они знают?
Герхард и артиллерист Кёлер намалевали на рубке золотую рыбку с хвостом-шлейфом, точнее, по одной рыбке с каждой стороны. Улыбка у рыбки получилась ехидная — словом, то, что надо. А обитатели носового торпедного, наши «законодатели мод и хозяева вод», немедленно принялись резать из жести маленьких рыбок и цеплять их на пилотки. Пустые консервные банки вмиг стали дефицитом.
Свободные от вахт режутся в шахматы. Ставки весьма высоки: проигравший стоит вахту за победителя. Однако мало кто спешит воспользоваться выигрышем, почти все идут на свою вахту сами.