Наконец-то появилась босая и немытая девчонка. От нее пахло крэком. Она села в машину и захотела вмазаться здесь же.
«Только не в моей машине, — возразил я. — Поедем туда, где есть туалет».
Мы поехали в «Coffee Bean», что на Главной улице. У них есть маленькая кабинка, которая закрывается изнутри. Говорю это не из хвастовства, но даже сегодня, разбуди меня ночью, я назову двадцать безопасных туалетов в радиусе десяти километров, где можно прекрасно вмазаться. Я передал ей героин, и она закрылась в кабинке. Я знал, что она будет в бессознательном состоянии, но иначе я не мог увезти ее из Венис. Доза могла быть летальной, а мне совсем не хотелось ее терять.
Я позвонил ее отцу: «Она у меня. Что будем с ней делать?»
Он хотел, чтобы я увез ее из страны, прежде чем она снова сбежит и исчезнет на улицах. Не говоря уже о том, что она была из влиятельной политической семьи в Чикаго и ее отец очень боялся снова увидеть свою фамилию в заголовках газет. В газетах уже писали о том, как один их сын закатил скандальную вечеринку, — всплыли неприглядные подробности. А теперь напишут, что их дочь торгует телом за крэк?
«Увози ее отсюда, — сказал он. — Может быть, вам уехать в Панаму? Там живет ее экс-бойфренд. Они переписываются».
У меня не было ни времени, ни желания все это обсуждать.
— Отлично! Заказывай билеты. Мы улетаем первым рейсом.
— Ладно, я перезвоню.
Двадцать минут. Тридцать. Девочка не появлялась. В туалет заходили люди, стучались в дверь и удивлялись, почему заперто. Я слышал, как она бубнит под дверью. По крайней мере, она жива.
Администратор за стойкой сказал:
— Ваша подруга задерживается.
— Мне очень жаль, но ей нездоровится.
Я забарабанил в дверь.
— Уходим. Сейчас же!
Она открыла дверь, ее руки были измазаны кровью. Кровь капала на пол. Я поволок ее к машине, затащил и закрыл дверь.
Когда я посмотрел на нее, то понял, что она не может ввести иглу в вену.
«У меня не получается», — жаловалась она.
Стало ясно, что она не вмажется без моей помощи, а значит, я не смогу посадить ее на самолет, — у нее паранойя, так просто с ней не справиться. Я взял иглу, ввел ее в вену, набрал контроль и повел поршень вниз. Я даже не проверил, когда увидел, сколько героина в шприце. Тело девушки обмякло.
«Мать твою. Я только что убил эту девочку».
Я дал ей пару пощечин. Она пробормотала какие-то слова, смысла которых я не разобрал. Я побежал в супермаркет на углу Пико и Четвертой улицы и принес три банки «Ред Булла». Раскрыл ей рот и принялся вливать в него содержимое банок. Она медленно приходила в себя.