— Я сначала разложу посуду, мэм, к тому же кто-то может прийти.
— Вот именно. Я как раз собиралась тебе сказать, что жду этим утром мистера Косгроува. Опекуна мисс Сары. Я увижу его в окно, и сама ему отворю.
— Но, мэм, так ведь не принято, — колеблясь сказала Минни, почувствовав лёгкий болевой толчок в животе.
— Ты хорошая девушка, Минни, и на тебя можно положиться. Я дам тебе пять фунтов к свадьбе. А сейчас делай, что я говорю и уходи. Мне ещё нужно разобраться с некоторыми деловыми письмами перед приходом мистера Косгроува.
— И господи боже, Том, — рассказывала той ночью Минни, — старушка выглядела ужасно — белая как полотно и дышит как паровоз. Пять фунтов? Как снег на голову!
— Ну и ну, чудесам таки быть, — сказал Том, с чмоком обвивая рукой её талию. И он был прав. Чудеса будут всегда.
Как только Мадмуазель вернулась из церкви, сняла вуаль и шляпу, то нанесла soupçon[28] бесцветной пудры и бальзама для губ, и предстала у дверей кабинета. Было около часа дня и они по обыкновению были заперт на ключ.
— Входите, Мадмуазель. Что у вас?
— Мадам, могу я переговорить с вами перед déjeuner[29] a propos de[30] Сара Вейбурн?
Хотя воспитательница знала, что Сара точно не была любимицей директрисы, её удивило как исказилось лицо пожилой женщины, словно по нему пробежал ветер зла.
— Что на счёт Сары Вейбурн?
Графитовые глаза были внимательными, почти настороженными, размышляла потом Диана, будто она боялась того, что я собираюсь сказать.
— Давайте лучше я скажу, Мадмуазель. Вы тратите моё и своё время. Сара Вейбурн уехала этим утром со своим опекуном.
Воспитательница не удержалась от восклицания:
— О, нет! Как же так! Когда я вчера вечером видела бедняжку она была совсем не готова для путешествий. На самом деле, мадам, я как раз хотела поговорить с вами о здоровье Сары.
— Сегодня утром она выглядела вполне нормально.
— О, pauvre enfant… [31]
Директриса резко на неё глянула:
— Смутьянка. И была ею с самого начала.
— Она сирота, — смело сказала Мадмуазель, — Таких одиноких нужно прощать.
— Я как раз думаю, принимать ли её назад в следующем семестре. Но это может обождать. Мистер Косгроув настаивал на том, чтобы забрать девочку немедленно. Это вышло весьма неудобно, но у меня не было выбора.
— Странно, — сказала Мадмуазель, — ведь мистер Косгроув очаровательный человек с прекрасными манерами.
— Мужчины, Мадмуазель, часто эгоистичны в таких вопросах. Вы сами скоро узнаете.
Лёгкий мрачный смешок противоречил неизменно настороженному взгляду.
— А её вещи, — сказала Диана, вставая. — Я бы так хотела помочь ей собраться.