С легкой руки малыша заменили киндерами и остальные пуговицы, в основном пешки. Так в игре появились дракоша, пингвин, акула, кролик и бегемот. Со своими правилами, конечно. Традиционные игроки их с трудом воспринимали. Даже дядя Алик, в молодости шахматист-разрядник, запутался и плюнул: «Ну вас, понимаете ли, с вашими шахматами». Хотя по новым правилам рядом с доской стояла коробка с другими киндерами и он мог выбрать любую фигурку и прибавить что-то свое.
Опять началась реклама, и Пал Палыч продолжал:
— Он очень достойно держался. Знаешь, о человеке за час игры можно узнать больше, чем за год беседы. Какой-то писатель сказал. Наверное, наш НЛО. Так вот, он радовался, когда выигрывал, и не переживал, когда проигрывал. Не жульничал. Не выходил из себя, когда жульничал я. Ходы обдумывал, не горячился, но и не тянул. И самое главное — он может играть по нашим правилам! Все понял сразу, представляешь. Это редкость. Я оценил.
— Да он просто себя контролировал, потому что сидел как на горячей сковороде, бедняга, — заметила Ева.
— А я как сидел? — возразил Пал Палыч. — У меня одна дочь, а не десять. И потом, твой Алик ничего не понял про наших зайцев и акул. Тут не в этом дело…
— А он похож на Лену? — снова подала голос Ева. — Жаль, я не выглянула посмотреть.
— Одно лицо.
— Надо же. У тебя в семье симпатии передаются по наследству.
В другое время Марина бы во все глаза глядела на говорящую Еву. Сейчас она ее не замечала и напряженно ждала, не скажет ли отец еще что-нибудь. Он сказал:
— Еще о лягушке. Я предложил ему Павликову коробку, и он ввел в игру лягушку. Сейчас покажу, как прыгает. Где доска? Вот, «ныряет» по диагонали, пропускает эти фигуры под собой и «выныривает». Сбила пешку. Представляешь, какие возможности? Можно делать такие обходные маневры… Ага, вижу, вижу, что интересно!
Ева и Дора смеялись, глядя на них. Но даже смеющаяся Ева была ничем в сравнении с лягушкой Ника.
— Да, эту игру века надо было снять скрытой камерой. А потом он ушел, — неожиданно завершил Пал Палыч.
Марина с надеждой взглянула на него: а может, еще не все?
— Не дали фильм посмотреть, разболтались тут, — проворчал Павлик.
— У калитки кто-то стоит, — глядя в окно, сообщила Ева.
Марину словно сдуло с дивана.
У калитки стоял Макс. Кларисса не своим голосом говорила ему с крыльца:
— Чего надо?
— Не тебя, — зло отвечал он.
— Катись из моего дома.
— А он не твой. Думала, я не узнаю, кто ты? Дочь сумасшедшей Евы! Наболтала о себе!
Кларисса вспыхнула, круто повернулась и чуть не сбила Марину с ног, убегая в дом.