– Наша команда называлась «Быстроногие Бродяги», – теперь Рейчел обращалась к Монике, – правда тупое название? Как собаки! Вперед, Бродяги! Гав-гав!
– О господи, – сказала Кристи, ни к кому конкретно не обращаясь.
А я покраснела еще до того, как подняла глаза и встретилась взглядом с Уэсом.
– Послушай. – Рейчел подошла поближе и похлопала меня по коленке. – Я тебе кое-что хочу сказать, ладно?
Я почему-то сразу поняла, что именно она хочет сказать, но не знала, как ее остановить. Я молча стояла и смотрела, как все рушится.
– Я хочу, чтоб ты знала, – начала она, словно вокруг нас не было толпы людей, – мне плевать, кто там что говорит. Я не считаю, что ты сбрендила после того, что случилось с твоим отцом. Это ужасно, что ты оказалась там, но другие такого просто не выдержали бы. В смысле, видеть, как кто-то умирает.
Я молча смотрела на нее: раскрасневшиеся щеки, наполовину пустой стакан из-под пива в руке, белая полоска от чуть съехавшей в сторону лямки на плече. Я не могла заставить себя посмотреть в глаза своим друзьям, ведь они считали, что моя жизнь – прекрасная сказка, а оказалось, что я их просто обманываю, скрываю свои шрамы. Вдруг где-то неподалеку раздался звук, напоминающий бой часов.
– Рейчел! – закричал, высунувшись из джипа, какой-то парень. – Давай сюда, или мы без тебя уедем!
– Ой, мне нужно бежать. – Рейчел подпрыгнула на месте, откинула волосы с лица и повернулась к джипу. – Но я действительно так думаю, поняла? Запомни это. Ну, то, что я сказала. Ладно?
Я не могла ни выдавить из себя ни слова, ни даже кивнуть. Рейчел запрыгнула в джип, из окон которого доносились смех и шутки про разработку и переработку. Кто-то включил радио, и вся компания стала нестройно подпевать рычащему Ван Моррисону.
Мне хотелось провалиться сквозь землю, но я понимала, что это невозможно. Меня всегда учили, что у любого поступка есть последствия, за все приходится отвечать. Я подняла голову и встретилась взглядом с Кристи, а боковым зрением увидела, что Берт, Уэс и даже Моника смотрят на меня.
Я набрала воздуха, не зная, что сказать. Однако прежде чем я успела придумать хоть что-то, Кристи подошла и села рядом со мной.
– Эта девчонка, – сказала она, обнимая меня за плечи, – самая бестолковая идиотка из всех, кого я знаю.
– Точно, – кивнул Берт, и, взглянув на него, я увидела не сочувственную маску, а всего лишь презрение, направленное не на меня.
– Это ведь ей ты никак не мог объяснить, что такое нечетные числа, когда занимался прошлым летом с отстающими? – спросила Кристи у Берта.