– Делала глупости, как обычно, – тяжко вздохнула Лида. – Господи, Лазарь, я ж такая дура! Поехала в центр Питера, туда, знаешь, где экскурсионные автобусы, купила тур до нашего города. На что надеялась-то? Но это странно, они стоят там, автобусы, один за другим, название города на табличках у них… и мне вдруг показалось, что все обязательно получится. Я даже рассчитала, что уговорю водителя высадить меня на въезде в город и сразу побегу в свою школу Успею к четвертому уроку всех повидаю, потом Анну найду… наверняка она перебралась на вашу квартиру знает, что я прежде всего туда заявлюсь…
И тут она заплакала. И как всегда, Лазарь моментально оказался рядом, крепко обнял, провел рукой по мокрым от уличной сырости волосам. Вопросов он не задавал, но девушка скоро сама оказалась в силах продолжить рассказ:
– Сначала все хорошо шло, правильно. А потом экскурсовод начала ругаться с водителем, вроде он не туда свернул, а тот оправдывался, говорил что-то про аварию на трассе и про объезд. В общем, они там препирались, пока все в автобусе не начали возмущаться. А потом нам объявили, что всех желающих повезут на экскурсию в Пушкин, еще и накормят в ресторане за счет фирмы. Все успокоились и согласились, только я попросила высадить меня у поворота на Пушкин.
Лазарь, отстранившись, критическим взглядом оглядел ее поникшую фигуру, замызганные доверху сапоги.
– Ты что, от того поворота и до Васильевского пешком шла?
– Немножко подъехала, – уточнила Лида. – Без денег в метро не сунешься, и с автобусов меня два раза сгоняли… А вообще хотелось голову проветрить.
Профессор, вздохнув сочувственно, опустился на корточки и начал осторожно стягивать сапоги с ее распухших ног.
Позднее, согревшись, расправившись с двумя тарелками вкуснейшего жаркого и немного успокоившись, она спросила:
– Как они это делают, Лазарь? Или все Книга вытворяет? Это – магия, что ли?
Лазарь, уже подпоясавшийся полотенцем перед мытьем посуды, опустился на табурет напротив, и Лида вдруг поразилась и огорчилась тому, какой у него измученный вид. Похоже, он изрядно истощил себя мыслями в поисках ответа на эти же вопросы. А тут еще она со своими вечными выходками.
– Знаешь, Лида, не устаю удивляться, как же мало я знаю о той части человечества, к которой принадлежу вот уже два тысячелетия. И почти все это время я пытаюсь постичь нашу природу и цель существования. Но все без толку, слишком мало данных! Может, мы и не люди вовсе и пришли на эту землю из других миров? Или мы потомки тех самых легендарных нефилимов, о которых, увы, так скупо упоминает Библия? Что, если та, кого мы традиционно величаем смертью, вовсе не снисходит к горю наших близких – она просто узнает тех, кто ей нужен, и делает, что должно?