— Когда потом?
— После того, как меня не убили. О чем с тобой говорили и кто?
— В прямую никто ничего не сказал. Только Юрий Егорович предупредил меня, что все происшедшее у нас — банковская тайна, не подлежащая разглашению.
— Что именно тайна? Смерть инкассаторов, стрельба по мне, монета?
— Он сказал вообще. Без конкретизации.
— Без конкретизации, — повторил Сырцов, трогая свои замечательные усики. Размышлял: — Что же мне с тобой делать, Серя?
— Отпустить, — внес в безнадеге предложение клерк.
— Отпустить-то я тебя отпущу, — напевно сказал Сырцов и ключом расстегнул наручники, — но запомни: тебе, именно тебе имеет смысл молчать. Если не дурак — понимаешь почему. А теперь, не оглядываясь, иди до железнодорожного моста.
Сырцов посмотрел, как расслабленно колдыбал клерк Сергей Сергеевич, включил мотор, и по Хамовническому валу — на Бережковскую набережную. А отсюда — пять минут, и дома. Он в ярости ударил кулаком по баранке. Клаксон коротко вякнул, напомнив, что выделяться не следовало. Картинка испоганенной чужими посещениями его квартиры ушла из башки, и он стал думать о главном. Кто о чем, а вшивый — о бане.
Роберт Васильевич Алтухов, пастух покойного Рашида, трудился в банке в качестве начальника охраны. Зачем высокому профессионалу протирать штаны и гнуть спину на рутинной должности? Единственное возможное объяснение — приставлен для присмотра за руководством банка, скорее всего за незабвенным Юрием Егоровичем. Кем? Очень хотелось поговорить с Робертом Васильевичем, но рано, рано трогать генералов. Надо для начала до рядовых добраться, чтобы на организацию от корней посмотреть. Никита Горелов надежно спрятан. Всеволод Всеволодович Горелов явно в стороне: вряд ли такого работника по мелочам используют. Земцов. Если его использовали втемную, то он — покойник, если же регулярный, то был просто прикрыт на время, когда на него мог попереть незапятнанный сыщик. Теперь сыщик в полном дерьме, и… Тогда Сырцов сразу же подумал, что Земцова убрали, а теперь сомневался. Больно нужный для них человек — все умеющий трюкач. Земцов.
* * *
… Юрий Земцов под ручку вел милую Олю к подъезду. Дождался. Он пропустил их к лифту и, когда дверцы уже начали сходиться, отчаянно крикнул:
— Будьте добры, подождите!
Земцов подставил ногу под дверцу, не дав ей закрыться, вежливо поджидал, когда шикарный гражданин, похожий на американского киноактера, протиснется в кабину. Гражданин протиснулся, и Земцов спросил:
— Вам какой?
— Самый верх.
— Ну, а нам на одиннадцатый, — зачем-то сообщил трюкач и нажал соответствующую кнопку. Лифт пошел. Сырцов улыбнулся Оле, которая узнала его, несмотря на усики и новый прикид, и растерянно поздоровалась: