Витольд провел Леву в такой усредненный кабинет, что сразу и не понять: на службе ты, в конторе или дома. Лева присел на диван в возрасте не менее тридцати лет, а Витольд ушел исполнять хозяйские обязанности. От нечего делать Лева подошел к одному из двух книжных шкафов и наугад вытащил книгу. То были иллюстрации к Библии Гюстава Дорэ. Если Лева имел кое-какое представление о событиях, рассказанных в Новом завете (и то по «Библии для детей», купленной лет десять тому назад для отпрысков), то Ветхий завет был для него темным лесом. Он с интересом разглядывал картинки, когда вернулся сменивший пижаму на адидасовский костюм Витольд Германович с подносом в руках, на котором стояла бутылка водки «Привет», две бутылки боржоми (откуда взял в бутылках-то?), тарелка с салом, тарелка с черняшкой, три стакана и одна рюмка. Все предусмотрел. Поставил поднос на стол, сразу же наполнил один из стаканов и, протянув его Льву Семеновичу, предложил, как доктор предлагает пациенту лекарство:
— Выпейте это.
Хотелось, чтобы растеклись сжавшиеся до каменной твердости мышцы, хотелось, чтобы перестала дергаться диафрагма, хотелось в сортир. Хотелось, чтобы было хорошо. Чего ломаться-то? Лева опорожнил стакан в два глотка и занюхал хлебушком. Витольд Германович уже подавал стакан боржоми. Гулко запив, Лева замер, ожидая благоприятных последствий. Ждал и Витольд. Недолго, правда. Сказал:
— Теперь сядем, и вы обо всем расскажите подробно.
Лева сел и рассказал.
— Для чего он это сделал, как вы думаете? — спросил Витольд.
Он сидел за столом и канцелярской скрепкой сладострастно ковырялся в ухе. Грустно хихикнув, Лева, уже дошедший до того, что иронизировал над собой, ответил:
— Он же сам сказал: напугать меня до поноса. И напугал. А если серьезно, в жажде мщения, в ярости красовался перед собой, вытирая об меня ноги.
— Я немного знаю Сырцова. Он не пижон и тем более не дурак.
Кто о чем, а вшивый о бане. Лева задал вопрос, который его мучил:
— Как он вышел на меня?
— Ну, это проще простого. Вероятнее всего, основательно потряс одного из ваших бойцов и вышел на командира. Дальше — нетрудная работа для профессионального сыщика. А Сырцов не просто сыщик, он суперсыщик.
Тогда Лева повторил вопрос Витольда:
— Для чего же он это сделал?
— Давайте вместе думать, Лев Семенович. Начало Сырцов обозначил правильно: напугать вас. Для чего? Ответ напрашивается сам собой: чтобы вы наделали глупостей. И первая — налицо. Вы приехали ко мне.
— А что мне было делать?
— Позвонить по телефону.
— Я не мог доверить такие сведения телефону!