Флетчер смотрел на лица вокруг. Многие были невыразительны, другие — торжественны. Мужчина прищурился. Это был гнев в его глазах… или просто из-за солнца?
Всё же они пришли. Теперь он мог слышать топот ног и звон металла. Отелло, стоявший рядом, глубоко и часто задышал. Тишина была оглушительной. Была ли апатия толпы достаточной для Альфрика, чтобы выступить с речью?
Флетчер поднял глаза — у старого короля в руках был посох с черным панцирем клеща на конце. Покров был снят перед приближением гномов. Целый Гоминиум будет наблюдать через его глаза.
Гномы достигли площади. Тем не менее никакой реакции со стороны наблюдающих толп, кроме мягкого перешептывания, которое Флетчер не мог разобрать. Затем они встали перед платформой, глаза смотрели прямо вперед. Гарольд поднялся.
— Люди Корсилиума, — начал он. Его голос был неестественно громким. Использовалось заклинание усиления. — Мы собрались здесь, чтобы отдать дань уважения мужчинам и женщинам, защищающим нашу империю от диких орд, собирающихся за горизонтом.
Его слова эхом распространились по площади, заглушая шум шелеста брезента и лёгкое завывание ветра.
— В честь их жертвы мы будем петь национальный гимн. Оркестр, с вашего позволения!
По его команде, барабанщики начали медленно, неторопливо отбивать ритм, который сигнализировал о начале вековой песни. Сержанты размахивали своими сигнальными трубами, обычно используемыми для подачи приказов во время битвы. В такт они добавили в мелодию медную фанфару.
Это была такая же древняя мелодия, как и сам Гоминиум, спетая первым правителем, королем Корвином и его людьми, когда они вступили в бой и загнали орков обратно в джунгли. Это было скорее коротким напевом, но каждая девочка и мальчик в Гоминиуме знали его наизусть.
Холодок пробежал по спине Флетчере, когда он смотрел на сцену. Альфрик ухмылялся, злорадство играло на его лице. Это была песня, полная истории, испорченная напоминанием о том, когда гномы потеряли свою родину из-за человеческих захватчиков.
Альфрик не думал, что гномы будут петь. Не думал, что они даже знают слова. Это было частью его плана, и Гарольд был вынужден согласиться с ним.
Но Альфрик ошибся.
Услышьте нас все наши враги, на земле или море,
Наши ребята отправятся в ад,
Чтобы сразиться с тобою.
Гномы пели в глубоком баритоне, их басовые голоса поднимались над разношёрстным пением толпы.
Ты не увидишь, как мы содрогнемся, и не нарушим присягу,
Никто не нарушит наши ряды,
И не увидит падение стягов.
Даже звук тысяч людей, воспевающих, терялся в глубине хора гномов, настолько, что многие из голосов начали исчезать, стыдясь отсутствия пыла.