А Нюрку Карлос, похоже, к себе в любовницы определил. С полного ее согласия. Жалко, не люблю выпускать то, что в руки попало. Привык уже эту носатую бестолочь своей считать. Впрочем, мне ее папаша, вроде как сватать начал? Может и к лучшему, что придется ему с этим делом обломаться. Рановато мне еще жениться. Да и вид у меня от силы лет на семнадцать. А симпатичных девушек тут немало, ту же Денну вспомнить. С которой ничего не выгорело… Скверная тенденция, однако. Или наоборот? По сравнению с Денной, с Анной — прогресс?
Так, а чего она тут ко мне прижимается? Или статус любовницы монарха не мешает выходить замуж? Чтобы пристраивать не пришлось, когда императору надоест? Нафиг, нафиг!
Я одарил Анну мрачным взглядом. Без толку, смотрит только на Карлоса.
Тем временем Император закончил речь и некоторое время молчал, все также предостерегающе приподняв руку. Потом спросил куда-то в пространство обычным голосом:
— Все записали? Звук подработайте — и в эфир.
После чего обратился уже к нам:
— Вы все поняли? Свободны пока. Рей, задержись! Дарви, тоже останься.
Руку этот засранец опять сдвинул немного вперед, и все по очереди подходили, бухались на колени и эту самую руку целовали. Некоторые (бывший командор и, к сожалению, Анна) при этом от полноты чувств всхлипывали. Карлос тоже бормотал что-то напутственное. Процедура выхода лишних из кабинета затянулась минут на пять.
Наконец, в кабинете мы остались втроем. Карлос, все так же сидя, посмотрел на меня одновременно милостиво и свысока. Впрочем, я тоже сидел, так что с помоста и при его росте сделать это было несложно.
— Понял теперь, Рей, какую я тебе милость оказал, приняв на службу Империи?
— Маленькое уточнение. Я поступил на службу и готов верно служить тебе, а не Империи.
— Император и есть Империя.
— Да нет, разница есть. Уверен, Монти тоже считает, что служит Империи.
Карлос на некоторое время задумался. Потом повернулся к шефу жандармов.
— Видишь, Дарви, как этот юноша сходу вычленил суть всех наших проблем? Ведь все дворяне Империи — вассалы Императора, но как-то постепенно они стали считать себя не слугами монарха, а гражданами Гипериона. В мое обращение к народу надо будет вставить следующий фрагмент.
Император задумался на несколько секунд, потом вскинул голову, еще пару секунд подождал и снова стал вещать тем же торжественным голосом:
— Становой хребет Гипериона — его аристократические роды, служащие Империи и получившие от нее за это земли. Последние события показали, что в этой системе требуется навести порядок. В ближайшее время мною будет подготовлен указ. Им будет восстановлена исконная обязанность всех аристократов служить Империи и ее Императору. Да не будет иметь право не служивший в Империи владеть в ней землей.