– Это письмо настолько потрясло меня, когда я его нашла. Я… я все думала, думала. Я испугалась, что потеряю тебя и свое место, если перед тобой откроется возможность жениться. Эгоистично, знаю. К тому же я подозревала, что у тебя к этой девушке чувства. – Она покачала головой и ненадолго закрыла глаза. – С той минуты, когда я это сделала, моя жизнь превратилась в муку.
– Письмо! – потребовал он. – Где оно?
Он долго ждал ответа.
– Я сожгла его. Знаю, не имела права. Пожалуйста, прости…
– Ты его сожгла? – в его сердце вскипела ярость.
– Прости, Хит.
Он шагнул к ней, но резко остановился. В одно мгновение усилием воли заставил напряжение отступить. Помотав головой, спросил:
– О чем там шла речь?
Она повернулась к нему.
– Твоя мать была очень сердита на твоего отца, проклинала его за измены, винила в смерти твоего брата, в том, что отец сам довел себя до такого состояния… – Она расправила плечи и добавила: – И ее.
– Ее? – не понял Хит.
– Болезнь… – Делла резко замолчала и закрыла глаза, точно собираясь с духом. Сделав глубокий вдох, она промолвила: – Твоя мать тоже была больна.
– У матери была порфирия?
– Нет, Хит. – Глаза женщины впились в него. – Сифилис. Твой отец заразил ее сифилисом.
Хит уставился на Деллу.
Она наклонила голову, всматриваясь в него ищущим взглядом.
– Ты услышал меня?
О да, он услышал ее. Просто пока не мог осознать то, что она сказала. Ведь почти всю жизнь ему говорили совсем другое.
Сифилис. Отец сошел с ума от сифилиса?
Наконец Хит нарушил молчание резким смехом.
– Ты ошибаешься.
– Нет, Хит. Твой отец был довольно неразборчивым в интимных связях. Твоя мать недвусмысленно говорила об этом в своем письме. Она проклинала его за то, что он принес в дом эту болезнь…
– А брат…
– Заразился от матери, – закончила она. – В утробе.
Лорд Мортон бросился вперед, схватил Деллу за плечи и встряхнул.
– Нет, – выдавил, не желая верить, что весь его мир был построен на лжи, на боязни рока, который ему не грозил. Если он не Полоумный Мортон, то кто же тогда?
– Хит, – мягко произнесла она и взяла его за руку. Ее тонкие пальцы сомкнулись на его ладони неожиданно крепко. – Ты же знаешь, это вполне возможно. Симптомы у порфирии и сифилиса похожи. Воспаления на коже, неустойчивое поведение… безумие.
– Нет, – возразил он, внутри у него начал закипать гнев. Гнев на отца и мать за потерянные жизни и украденные годы… за брата, рожденного без надежды на жизнь. За похороны матери, проведенные глухой ночью без положенных обрядов.
Ярость растеклась по жилам и забурлила с такой силой, что на Деллу ее уже не хватило. Он поднял на нее невидящие глаза и процедил: