– Да, – медленно промолвила она. – У вас нет причин не жениться.
– А учитывая, что я погубил вас, вы больше всего…
– Погубил? – Боже, как она ненавидела это слово! – Я совсем не погублена. Никому не известно…
– Это не отменяет моего долга жениться на вас.
– Забудьте про свой долг, – перебила она Хита. – Я освобождаю вас от него.
– Вы не можете меня освободить. Долг на то и нужен. Никто не может освободить кого-то от его долга.
«Долг». В последнее время Порция очень хорошо стала понимать смысл этого слова. В груди ее вдруг родился неуместный смех. Хит предлагал ей брак. Он мог жениться на ней, делить с ней ложе и обзавестись детьми. Все это из-за долга. Не потому, что она была нужна ему или он любил ее, а потому, что от него этого ждали. Она прижала руку к животу, вдруг почувствовав себя плохо.
И что самое странное, долг велел и ей выйти замуж.
Только не за него. Не за этого высокомерного, несносного человека, который уже однажды разбил ей сердце. Который даже не может как следует сделать предложение. Она не даст ему возможности снова причинить ей боль.
– У меня тоже есть обязательства, – напряженным тоном произнесла Порция, подняв голову. – Я, знаете ли, тоже изменилась.
Его взгляд прошелся по ее лицу.
– В самом деле?
– Я больше не уклоняюсь от своих обязанностей. – Она покачала головой, чувствуя себя ужасно глупо оттого, что когда-то уклонялась, могла быть такой эгоисткой, столь похожей на Бертрама. Расправив плечи, Порция призналась: – Мой брат бросил нас, отправился в чужие края.
– Бросил вас?
В голосе лорда Мортона звенело явное удивление, и Порция мрачно улыбнулась. Хит не сможет этого понять – чтобы брат, старший сын, сбежал, оставив свою семью один на один с трудностями.
– Куда он уехал? – спросил Хит оскорбленным тоном, как будто сам собирался вернуть домой ее блудного брата.
Она сухо рассмеялась.
– Вообще-то он не оставил адреса. Наверное, оно и к лучшему. Если бы он не исчез, неминуемо вспыхнул бы скандал. Бертрам совершил кое-какие поступки, которые могут погубить нас всех, если о них станет известно.
Хит довольно долго смотрел на нее, потом кивнул, решив принять сказанное и не настаивать на подробностях.
– Когда Бертрам исчез… – Ее голос сник. – Скажу просто: положение стало отчаянным.
Чувство унижения обожгло ее щеки, как холодный йоркширский ветер. Чтобы сделать такое признание, рассказать о бегстве брата и раскрыть слабые стороны своей семьи, девушке пришлось поступиться гордостью, пусть даже логика и подсказывала ей, что и у членов семьи Мортонов хватает недостатков.