сидит у него на коленях, как его рука лежит на ней, и это видение смутило девушку, ужаснуло. И захватило.
Он привлек ее к себе, так, что ее губы оказались рядом с его ухом. И она перестала дышать. Собрав в кулак все свое хладнокровие, Порция ответила самым чопорным тоном, на который была способна:
– Я лучше поцелую свинью. – Она отодвинулась на несколько дюймов, чтобы оценить произведенное ее словами впечатление.
Губы Хита сложились в кривоватую усмешку.
Сердито хмуря брови, она добавила:
– Впрочем, вы и есть свинья, сэр. Мерзкая свинья.
Он хмыкнул, и этот густой, зловещий звук пронзил ее тело, как глоток теплого хереса.
– Ревнуете? – Его горячее дыхание снова коснулось ее чувствительного уха, заставив желудок перекувыркнуться.
Он приложил твердую натруженную ладонь к щеке девушки. С силой, от которой у нее перехватило дыхание, приблизил ее лицо к своему, его пальцы скользнули дальше и легли ей на затылок.
Губы, неожиданно нежные, легонько коснулись изгибов ее уха, когда он произнес:
– Знаете, а я представлял, что целую ваши уста, что это ваш язык переплетается с моим.
Не обращая внимания на запрыгавшее сердце, она выпалила:
– Наверняка этими словами вы соблазнили множество простодушных дурочек.
– Не так уж и много, – пробормотал он, ведя большим пальцем по изгибу ее подбородка и остановившись у ее рта. – Вы удивитесь.
Возбужденный взгляд его впился в ее губы. Словно проверяя их полноту, он погладил нижнюю губку. Живот Порции наполнился теплом, ноги задрожали. Каким-то чудом она нашла силы упереться руками ему в грудь. Ощущая ширину и крепость плоти под мокрой тканью, все же толкнула его изо всех сил.
Он не пошевелился. С таким же успехом она могла бы отталкивать каменную глыбу.
– Отойдите! – приказала Порция.
Он долго смотрел на нее.
– Отойдите! – повторила девушка сквозь зубы, сжимавшиеся так, что от напряжения заболели челюсти.
– Разумеется. – Он отступил на шаг, руки подняты, на лице кривая ухмылка.
Она сорвалась со скамейки. Внутренний голос кричал ей: «Спасайся, беги!» Пусть даже обратно в дождь – это лучше, чем буря, которая бушевала здесь между ними. Они были на волосок друг от друга, и, судя по жару в его глазах, он не собирался отдаляться от нее на то расстояние, которое требовалось ей.
– Я знаю, кто вы, – прошипела она.
Кривая усмешка сделалась шире.
– Прошу, скажите.
– Вы испорченный человек, вы невежа, вы… – Она замолчала, сглотнула и продолжила более ровным тоном: – Вы задумали поиграть со мной, как будто я какая-нибудь влюбленная дурочка, которая будет счастлива, если вы