Он долго смотрел на нее, на плавную линию икры, на изгиб ступни, и на душе у него творилось что-то неладное. Рассудок убеждал его развернуться и уйти, просто сказать бабушке, что не смог найти книжку. Он беззвучно вздохнул. Она, скорее всего, отправит его обратно за другой.
Смирившись с неизбежным, Хит кашлянул.
Порция, рывком приняв сидячее положение, испуганно стала прятать босые ноги под ночной рубашкой, глядя на него широко открытыми глазами.
– Вы, я вижу, снова решили попользоваться библиотекой.
Она резко кивнула, настороженно глядя на него и прижимая книгу к груди.
– А я пришел найти книжку для бабушки, – сообщил Хит, будто был обязан объяснять свое появление.
Он прошел в тот угол библиотеки, где Констанция хранила романы. Несколько секунд поизучав корешки томов, услышал, что к нему приблизилась Порция. Да и мог ли не услышать, если чутко прислушивался к каждому ее движению, к каждому исходившему с ее стороны звуку. Ему даже показалось, что он ощущал не только мягкие шаги босых ног по ковру, но и стук ее сердца.
– Что вы ищете? – спросила она мягким, неуверенным голосом. И неудивительно, ведь их последняя встреча в этой комнате была далеко не теплой.
Разумеется, до этого он был убежден, что в Мортон-холле она осталась исключительно с целью заманить его в свои сети. Теперь же у него возникли сомнения. Он не знал, что творится в ее голове. Коль она не охотница за богатым мужем, тогда что ее здесь держит?
Он посмотрел на приоткрытую дверь библиотеки и почувствовал укол тревоги. Если кто-нибудь застанет его наедине с ней в столь компрометирующем виде, это будет выглядеть ужасно глупо. Ничем хорошим точно не закончится. Однако хоть компрометирующий, хоть некомпрометирующий вид, а он все равно на ней не женится. Тому есть слишком много причин. Проклятие – лишь одна из них.
Хит оглянулся через плечо на тонкую, элегантную фигуру, невозможно соблазнительную в чопорной ночной рубашке. В свете лампы ее распущенные волосы блестели черным цветом, как шкура тюленя, и у него зачесались руки притронуться к ним, наполнить ими ладони, чтобы самому почувствовать эти локоны, которые, как он знал, были мягкими, будто овчина.
Охваченный презрением и злостью на самого себя за подобные мысли, Хит покачал головой и направил свой гнев на ближайший наиболее подходящий объект – Порцию.
– Вы не должны здесь находиться. Тем более со мной. – Он указал на рубашку. – И в таком виде.
Она вскинула голову, сверкнула голубыми глазами.
– Я пришла сюда первая.
– Это мой дом, – отрезал он. – Я был здесь задолго до вас.