Чаттанугский процесс о подкупе жюри забуксовал, когда прокурор Джеймс Нил начал вызывать свидетелей, чтобы открыть дела против сообщников Хоффа, иными словами, против всех, кто делал грязную работу во время нэшвилльского процесса. Хоффа сердечно улыбался и излучал уверенность в себе.
А в последний день, через три месяца после начала процесса, когда победа Хоффа, казалось, была обеспечена, прокуратура вызвала своего последнего свидетеля. Эдуард Грейди Партин вошел, и зал суда взорвался. Адвокаты защиты немедленно подняли шум. Было подано ходатайство исключить из рассмотрения суда любое свидетельское показание Партина. Прокуратуру обвинили в преднамеренной засылке крота в лагерь защиты и попрании конституционного права Хоффа на представительство адвокатом. Если бы это удалось доказать, свидетельские показания Партина исключили бы из рассмотрения жюри и Джимми Хоффа снова вышел бы из суда победителем.
Власти утверждали, что Эдуард Грейди Партин не был подсажен прокуратурой. Скорее он добровольно вызвался присутствовать на том суде. Партин ничего не докладывал прокурорам процесса. Партин докладывал несудебному юристу и бывшему агенту ФБР Уолтеру Шеридану. Шеридан просто проинструктировал Партина внимательно собирать доказательства совершающегося преступления по подкупу жюри. Партин докладывал о подобных уликах подкупа жюри Уолтеру Шеридану, а Шеридан докладывал прокурорам, которые докладывали судье. Партин никогда не обсуждал с Уолтером Шериданом ничего, что мог слышать в Нэшвилле касательно самого дела «Тест Флит» как такового или любого аспекта защиты Хоффа в деле «Тест Флит».
Слушание ходатайства защиты продолжалось 4 часа. Судья принял версию событий прокуратуры, и Эдуарду Грейди Партину было дозволено дать показания перед жюри, которое вновь вызвали в зал. Джимми Хоффа сидел на своем стуле, уставившись на Партина. Партин не смутился. Партин излагал связь Джимми Хоффа с конкретными случаями подкупа жюри, повторяя присяжным хвастливые слова Хоффа, сказанные Партину об определенных попытках подкупа присяжных либо до того, либо во время того, как они происходили. С каждым предложением становилось все очевиднее и очевиднее, что именно Джимми Хоффа и был кукловодом, дергавшим за ниточки в Нэшвилле.
В следующем перерыве в комнате защиты Джимми Хоффа схватил тяжелое кресло и швырнул через все помещение.
Партин дал показания как свидетель обвинения, а затем защита начала допрос Партина. Перекрестный допрос длился почти пять дней и, вместо того чтобы сокрушить, с каждым днем делал Партина только сильней. Однажды адвокат обвинил Партина в том, что он заучил и отрепетировал свои показания, а Партин ответил: «Если бы у меня все было отрепетировано, вы бы услышали гораздо больше. Кое-что я позабыл».