Примерно в то время здание 107-го отделения сгорело дотла. Мы думали, что это «Голос» или фракция Макгрила, но так никогда и не узнали. Сразу после этого Майк Хешин ушел с председательства. Хешин был из тех парней, что будут биться за тебя в уличной схватке, но думаю, новая ноша стала ему слишком тяжела.
Тем временем Арлен Спектер пытался заставить своего лучшего прокурора, Дика Спрага, предъявить мне обвинение в умышленном убийстве ДеДжордже. Спраг сказал, что не видит даже непредумышленного и пусть тот сам попробует со своими лузерами. Спектер пытался въехать в политику на горбу профсоюза водителей.
Там было 3000 человек и много стрельбы. Как сказать, кто кого убил? Никто не нашел пистолетов. Эти обвинения против меня висели в системе с 1967 по 1972 год. В конце концов они привлекли меня к суду, отобрали присяжных и начали процесс. У меня были свидетели защиты, дающие показания о личности обвиняемого. Все они разные рабочие парни, парень из металлургов, мой кореш Джон Маккалоу из профсоюза кровельщиков, которого замочили прямо перед моим процессом в 1980 году, и некоторые другие. Перед отбором жюри судья вызвал меня на трибуну и спросил, сколько раз штат ходатайствовал о переносе процесса, и я сказал ему: «Шестьдесят восемь раз». Тогда он спросил меня, сколько раз я просил о переносе слушания дела, я ответил: «ни разу», и он назвал это безобразием и сказал, что подобное ходатайство было бы обоснованным.
Мой новый адвокат Джим Моран убедил судью отбросить это в связи с первым в Пенсильвании ходатайством о скором рассмотрении дела и скором суде. Несмотря на то что ходатайство уже готовилось, штат пытался навязать мне прекращение дела по формуле «не обвиняю», но я сказал им, чтобы они этим не занимались, потому что после прекращения дела в связи со снятием обвинений тебе всегда могут снова предъявить обвинения. Мой совет: если возможно, получайте постановление судьи о прекращении дела, а не о снятии обвинений прокуратурой. Так я во всех юридических тонкостях разобрался.
Проиграв выборы 1968 года из-за того, что четыре месяца просидел в тюрьме, я, будучи на поруках, пошел работать переговорщиком. Это хорошая работа. Ты служишь людям. Проверяешь, соблюдает ли компания контракт. У тебя, образно говоря, есть амбар, который нужно заполнить сеном. Ты работаешь с жалобами. Ты защищаешь людей, которых компания хочет уволить. Если профсоюз работает правильно, у тебя не так много дел об увольнениях. Кражи или несчастные случаи по халатности – вина твоя. У компании тоже есть права.