Все это правда, но очень сжато.
С Фрэнком Шираном было непросто с самого начала в 1991 году. Мы с партнером Бартом Дальтоном ездили к нему на свидания в тюрьму, чтобы Фрэнк подписал медицинские справки, необходимые нам для ходатайства о его условно-досрочном освобождении по медицинским показаниям. Оба раза Барт проезжал до тюрьмы по 80 километров. И в обоих случаях Фрэнк отказывался что-либо подписывать. Фрэнк потребовал от Барта, чтобы вместо ходатайства об условно-досрочном освобождении по медицинским показаниям мы подали гражданские иски против ФБР, прокуроров на уровне штата и федеральном уровне, судей первой инстанции на уровне штата и федеральном уровне, тюремного надзирателя и целого списка других официальных лиц за «жестокое и беспрецедентное наказание», попирающее Шестую поправку к Конституции. Приезжая, мы вдвоем опекали нашего клиента-бунтаря.
Одним из моих ощутимых преимуществ было мое жесткое поведение с Шираном десятью годами ранее, в 1981 году. Сразу после того, как Фрэнк выиграл свой процесс по «Закону об инвестировании полученных от рэкета капиталов» в Филадельфии, он привлек меня, чтобы представлять его в федеральном процессе в Уилмингтоне по обвинениям в профсоюзном рэкете. Я защищал его от обвинений. Мы заявили о невиновности. На скамье подсудимых сидело полдюжины соответчиков из мафии во главе с Юджином Боффа, капо семьи Дженовезе и человеком Тони Провенцано, а из филадельфийской семьи был некий Бобби Риспо. Каждого представлял богатый адвокат из мегаполиса с бриллиантовыми запонками и монограммами, вышитыми на накрахмаленных белых рубашках.
После предъявления обвинения Фрэнк отвел меня в коридоре в сторону и сказал:
– Мне импонирует то, как вы держитесь, и все такое. С оплатой у меня проблем нет. И н-н-не поймите неправильно, но это аванс за составление ходатайства и все такое прочее. Всю эту бумажную работу вам делать нет нужды, другие адвокаты все напишут, а вы просто подпишите, вот и все.
– Фрэнк, – сказал я, – вам придется нанять себе другого адвоката. В своем кабинете я обговорил с вами гонорар, и вы на него согласились. Если возникла проблема с гонораром, я ухожу. Я не буду вас представлять или вести с вами переговоры. Уверен, вам удастся найти другого адвоката, который сделает так, как вы хотите, но для меня ваше предложение неприемлемо. Когда я готовлю для клиента ходатайство, я знаю, на чьей я стороне. На чьей стороне эти люди, я не знаю.
И прежде чем он успел ответить, я развернулся и ушел.
И словно в подтверждение моих слов месяц спустя федеральный прокурор обнародовал, что парень из Филли Бобби Риспо несколько месяцев назад стал информатором властей. На Риспо был «жучок», и все то время, пока группа этих адвокатов встречалась со всеми своими клиентами, обсуждая стратегию защиты, власти их прослушивали. Мне это вторжение во взаимоотношения адвокат – клиент представлялось неконституционным, но оно было поддержано резолюцией в деле «США против Боффа и др.».