Это было одновременно приятно и унизительно. Как всегда говорила моя мама, Каролина ДиМарко Брандт, когда я рассказывал об удачах в своей жизни: «Гляди выше, Чарльз». Что я и делал.
Во время разговора с агентом Энди Слюссом мой опыт работы в правоохранительных органах подсказывал мне, что это не случай детектива Джо Коффи, расследовавшего убийство Галло, где все серьезные подозреваемые были мертвы, и поскольку Томми Андретта жив и живет в Лас-Вегасе, а Чаки О’Брайен жив и живет во Флориде, дело не закрыто, и ни один агент не мог публично его комментировать. Так же как Джо Пистоне не мог комментировать некоторые еще открытые дела в своей первой книге «Донни Браско» и сделал это только в книге «Донни Браско: неоконченное дело», вышедшей двадцать лет спустя. Я очень осмотрительно пытался не перейти черту. Ни разу не упомянул Большого Билли Д’Элиа, Фрэнка Павлико или детектива Джо Коффи. Но прежде чем повесить трубку, не сдержался.
– Я не собираюсь вас спрашивать, почему мои записи заинтересовали вас именно сейчас, – сказал я. – Но мне просто хочется, чтобы вы знали, что мне никогда не нравился этот ублюдок и он никогда меня не любил.
Мы расхохотались, как два человека, которые в итоге были «по одну сторону этого дела».
Вскоре после этого прекрасного момента состоялась встреча в отеле «Ле Паркер Меридиен» с Мартином Скорсезе, Робертом Де Ниро и Стивом Заилляном, и был еще один прекрасный момент, когда Скорсезе спросил у меня название странного фильма, заставившего меня окрестить Ли Харви Освальда «одиноким ковбоем». Вернувшись в Сан-Вэлли, я узнал, что название фильма связано с убийством Освальда Джеком Руби. Выстрел из пистолета 38-го калибра стал взрывом тишины, заставившим замолчать Освальда.
Приехав в Сан-Вэлли с кинофорума на Манхэттене, я обнаружил на пороге дома оставленную с вечера посылку «Федэкс». В ней лежал присланный Мартином Скорсезе DVD-диск – тот самый фильм «Взрыв тишины» 1961 года режиссера Аллена Барона. Какое сокровище. И какой захватывающий фильм-нуар с Нью-Йорком моей юности.
На сегодняшний день все главные признания Фрэнка Ширана подтверждены: убийство Галло – свидетельницей из «Нью-Йорк таймс» и детективом Джо Коффи, убийство Хоффа – Фрэнком Павлико, Билли Д’Элиа и фэбээровской повесткой по поводу моих записей, и, наконец, «Даллас» как заговор Комиссии мафии – словами Карлоса Марчелло в Тексаркане и участием Тони Провенцано от семьи Дженовезе.
Следуя совету матери глядеть выше, я мысленно выбираю фотографию улыбающегося сверху Фрэнка Ширана. И вновь, в который раз, благодарю его. На ней Ирландец вечно молодой и в форме. Это моя любимая фотография, сделанная на Сицилии Алексом Сигелом, погибшим во время высадки в Салерно.