Через некоторое время после моего короткого, но волшебного разговора с бывшей мишенью киллера Фрэнком Павлико мне позвонила взволнованная дочь Фрэнка Ширана Долорес. В ту ночь в Пенсильвании детройтские фэбээровцы обыскали дома всех трех дочерей, с которыми Фрэнк поддерживал отношения. Агенты ФБР искали аффидевит, письмо, записку или кассету, видеозапись, фильм или нечто написанное на бумаге или заснятое на пленку, возможно, оставленное Фрэнком дочерям на хранение.
Я рассказал Долорес о своем разговоре с Павлико. Я объяснил ей, что агенты искали то, что отец на случай ареста мог оставить дочерям на хранение и где он отрицал бы правдивость рассказанного или говорил о ложности своих признаний.
– Им необходимо удостовериться, – сказал я, – что ничто не дискредитирует рассказанного их звездным свидетелем Билли.
– Перед нами папа никогда не пытался отрицать того, что он вам рассказал.
– Я знаю, но им надо бдеть. К этому их обязывает средняя буква в их названии.
Долорес, к тому времени успевшая стать моим другом на всю жизнь, рассмеялась и сказала:
– Знаете, отношение нас троих к ФБР определялось возрастной разницей. Мэри Энн практически выросла до того, как папа связался с Расселом. Мэри Энн едва ли не сделала ФБР добрыми духами дома. Я чувствовала, через что папа прошел с ФБР, и сотрудничала, но очень формально. Конни родилась, когда папа был целиком и полностью с Расселом. Конни не пускала их в свой дом и заставляла их разговаривать с ней с крыльца, кричала им, что у нее нет папы, и им ничего не остается, как позвонить вам и оставить ее в покое. Она все равно не прочтет книгу. Единственное, что она мне сказала: «Просто скажи, что папа не убивал Фрэнка Синдона. Фрэнка Синдона я всегда любила». Я ответила: «Нет, Конни, папа не убивал Фрэнка Синдона».
Фрэнк «Барракуда» Синдон был одним из четырех мафиози, убитых по приказу Комиссии мафии в 1980 году в отместку за несанкционированное убийство Анжело Бруно. Поскольку мотивом убийства Бруно считалась жадность, Синдона оставили лежать в переулке с набитым деньгами ртом. Убийство четырех мафиози, сговорившихся убить босса Филли Анжело Бруно, возможно, было последним актом Комиссии по наведению порядка, прежде чем ощутимо запахло жареным в результате расследования Лина ДеВеккьо по делу Комиссии мафии. Руководящему органу необходима коммуникация, а дело Лина положило ей конец.
На следующий день после звонка Долорес мне позвонил специальный агент Энди Слюсс из детройтского управления ФБР. Ему были нужны мои записи Ширана. Запрос меня взволновал. У нас состоялся отличный разговор. Я рассказал ему, что Долорес говорила о своих сестрах и о его визите, и мы засмеялись. Он спросил меня, нужна ли мне повестка на мои записи. Я сказал, что не нужна, но не отказался бы от нее как от сувенира. Почти сразу, на следующий день или через день, я получил повестку, а позже, когда мои магнитофонные записи были скопированы и возвращены мне, на них стоял идентификатор и номер дела ФБР.