– Там парень нуждается в рихтовке, – сказал Билл. – Мы хотим, чтобы ты завтра утром вылетел в Чикаго, в аэропорту тебя встретят.
И все. Не спрашивайте меня, кто или что, потому что я не знаю. В любом случае распространяться не собираюсь. Это была проблема, которую они мне поручили уладить, и я уладил. Похоже, этим я занимался всю свою жизнь. Учитывая, что отец посылал меня побить других мальчиков, чтобы выиграть ставки на пиво, возможно, так оно и было.
Очевидно, им нужен был кто-то, кого этот парень не знал, потому что всех, кого он знал, он кинул и был осторожен. Парня не насторожил бы какой-то ирландец, идущий с ним по улице. И они хотели, чтобы парень остался лежать прямо на тротуаре, как предупреждение для тех, кто должен знать, что парень поплатился за то, что натворил.
Всякий раз, когда вы читаете в газете про стрелка в маске, будьте уверены, что у стрелка маски не было. Если на улице есть свидетели, они всегда говорят, что у наемного убийцы была маска, поэтому пославшие стрелка знают, что свидетели ничего не видели, а свидетелям не нужно волноваться.
Мне было не привыкать садиться в десантную баржу, а теперь я в мирное время высаживался в Чикаго на самолете. В Чикаго я пробыл, может, час. Они дали мне ствол, и у них был один парень, которому я его после дела отдал, он залез в машину и уехал. Его единственная задача – уничтожить ствол. У них были другие парни, сидевшие в машинах, готовые врезаться в полицейские авто, если за моим автомобилем будет погоня. Машина, в которую сел я, должна была отвезти меня обратно в аэропорт.
Увидев аэропорт, я расслабился. Я знал, что иногда они нанимали «ковбоев», а после дела о тех «заботились». «Ковбои» были одноразовыми. Рассел рассказал мне, как Карлос Марчелло любил брать на Сицилии детей-сирот, у которых не было семей. Их нелегально привозили из Канады, из Уинсора, прямо по воде в Детройт. Сицилийские сироты войны думали, что, сделав дело, они останутся в Америке и, может быть, им дадут пиццерию или что-то в этом роде. Они «красили дом», садились в машину, чтобы скрыться, и их куда-то отвозили и «красили их дом», и никто на Сицилии их не искал. Поскольку они сироты и семей у них не было, никаких популярных на Сицилии вендетт не возникало.
Пока мы ехали, в голове у меня крутился Карлос Марчелло с детьми-сиротами, и я всю дорогу смотрел на водителя. Маленький паренек, и, сними он руку с руля, я открутил бы ему башку. Я вылетел в Детройт, а в аэропорту меня ждали Билл и Сэм. Мы пошли пообедать. Билл протянул мне конверт. Я его вернул. Я сказал ему: «Я оказал другу услугу». Рассел хорошо меня научил: не разменивайся. «Окажешь другу услугу, – сказал Рассел, – когда-нибудь и он тебе поможет».