— Согласно параграфу восемьдесят восемь пункту один устава межгалактического военного конгломерата, в любом роде межгалактических войск запрещено ущемление в правах штатных единиц по половому признаку и карается вплоть до понижения чина.
— А вы напишите на меня жалобу в штаб, — ехидно покривился Райдэк, наклонившись ко мне всем корпусом.
— Я стучать не умею, — осадила его я. — И со своими проблемами привыкла разбираться сама.
— Именно поэтому на моем флагмане нет женщин, — в голосе Райдэка проскользнуло что-то непонятное — какая-то смесь противоречивых эмоций, обнаруживающая, что за этим кроется что-то слишком личное. — Нет женщин — нет проблем. Я в няньки эмансипированной особе, лишенной чувства самосохранения, не нанимался. И если сегодня конфликт с Бригсом обошелся малой кровью, то я не уверен, что завтра другие не зажмут вас в каком-нибудь темном углу и популярно не объяснят разницу между мужчиной и женщиной.
— С удовольствием объясню вашим подчиненным, что такое воинская доблесть и честь, — съязвила я, раздражаясь еще больше из-за того, что меня считают немощной соплячкой, не способной дать отпор зарвавшимся мужикам.
— Вы упрямо не желаете понимать, что поселить женщину среди нескольких тысяч голодных мужиков — это все равно, что зажечь спичку перед тюком ваты и надеяться, что она не загорится.
— Я не женщина, командор Райдэк. Для вас я — капитан вольнонаемного расчета семь один девять восемь, и прошу обращаться ко мне исключительно в этом ключе.
— Желаете, чтобы я обращался с вами, как со всеми остальными членами экипажа? — прищурился командор.
— А я чем-то от них отличаюсь? — задала встречный вопрос я.
— По-моему, всем, — нехорошо прошелся по мне с головы до ног взглядом Райдэк.
— А по-моему, ничем, — упрямо тряхнула головой я.
— Как пожелаете… капитан Паркер, — мрачно прогудел Райдэк, после чего, резко развернувшись на каблуках, пошагал прочь.
В спину ему завыла сирена, возвещающая отбой, и я раздраженно ударила ладонью по сенсору, закрывая двери. Содержательная вышла беседа. Командор уложился ровно в десять минут. Надо же, какой пунктуальный.
Его намек я поняла.
Высокомерная командорская задница желала, чтобы я написала рапорт в штаб — пожаловалась, что на флагмане ущемляют мои права, и попросила перевести мой расчет на другой корабль армады, поскольку самому Райдэку не по масти было требовать от командования вышвырнуть с его вояджера застрявшую у него как кость в горле бабу. Как же, оказывается, в своем тщеславии и гордыне мы были с Райдэком похожи. Он не желал уступать мне и требовать у штаба конфедерации убрать меня от него подальше, так как это означало бы, что он не в состоянии справиться со слабой женщиной на своем корабле. А я считала ниже своего достоинства кляузничать и ныть, что мне наступили на хвост, и поэтому я обиделась.