На приборной доске стоял подносик с жирной рыбой и жареной картошкой.
— Картошечки? — предложил Чик, беря с подноса что-то вялое и холодное. — Ну а я не откажусь, — сказал он, когда я жестом отказалась. Он ел картошку, не переставая управлять машиной. — Как там профессор? Хороший он мужик. А американочка?
— Терри.
— Это мужское имя, — сказал Чик.
— Она не мужчина.
Чик доел жареную картошку из бумажного кулька, вышвырнул бумажку в окно и вытер руки о колени. Мы колесили по Данди — вроде бы куда глаза глядят: нас заносило то в Хокхилл, то в Хиллтаун, потом обратно в Синдеринс и опять в Хокхилл. Чик заехал в газетную лавочку, в две разные букмекерские конторы, потом остановился у телефонной будки и вышел позвонить, потом навестил магазин ликеро-водочных изделий, потом медленно (с неизвестной мне целью) проехал мимо здания шерифского суда и сделал небольшой круг в порту. Из одной букмекерской лавочки как раз выходил Ватсон Грант.
— Смотрите! — воскликнула я, пихая Чика локтем под ребра — он очень внимательно читал «Спортивную жизнь» и при этом, как ни странно, продолжал вести машину. — Там Грант Ватсон.
— Кто?
— Ватсон Грант, вы на него работаете, помните? Вы следите за его женой.
— Уже не слежу. Он не заплатил по счету. Мистер Средний Класс, блин, университетский преподаватель, — сказал Чик с некоторым отвращением. — Игроман несчастный.
— Не может быть!
— Еще как может.
— Наверно, его жена потому и завела любовника? — Я вспомнила скорбное лицо Эйлин Грант.
— Ставлю последний доллар, что она от него уйдет, — сказал Чик. — Вот тогда он и вправду влипнет.
— Почему?
— Страховой полис на его тещу.
— Миссис Макбет?
— Ты ее знаешь? — подозрительно спросил Чик.
— Значит, у Гранта Ватсона оформлена страховка на миссис Макбет?
— Нет, не у него, у его жены, как ее там?
— Эйлин.
— У Эйлин; у нее страховка на мать, но когда она уйдет от мужа, то и полис уйдет вместе с ней.
— Так, я, кажется, поняла. Если миссис Макбет умрет сейчас, точнее, если Эйлин Грант умрет сейчас, Ватсон Грант получит деньги. Но если Эйлин с ним разведется, он не получит никаких денег, когда умрет миссис Макбет, правильно?
— Мне нравится, как ты все разложила по полочкам, — говорит Нора. — Старайся почаще так делать.
— Да, но если все разложить по полочкам… — начал Чик, но был вынужден прерваться, так как уронил себе на колени горящую сигарету и едва увернулся от фонарного столба, который «торчал у него на дороге».
Что бы ни делал Чик, казалось, что он задумал недоброе — хотя бо́льшая часть его поступков наверняка объяснялась самыми невинными причинами. Он остановился отлить в общественном туалете на Замковой улице. Он заглянул в «Уоллес» за классическим местным вариантом ужина навынос — форфарским мясным пирогом и «щолукодобаы» (последнее на местном языке означало «еще один с луком добавьте, будьте так добры»). Я от пирогов отказалась. Проехав насквозь автовокзал на Морской — к большому негодованию шофера, пытающегося развернуть огромный рейсовый «Блюберд», идущий в Перт, — мы притормозили у ворот старшей школы, откуда как раз валила толпа учеников.